Смерть а что дальше понятие бессмертие. Реферат: Проблема жизни, смерти и бессмертия. Древние - юные или старые

Очевидно, что проблема смысла и цели человеческого бытия, проблема жизни и смерти -- это центральная проблема философии.

Естественно, когда каждый человек -- это отдельное звено в бесконечной цепи всего человечества, то довольно легко определить смысл существования и этого отдельного звена -- ведь без него разорвется цепь. Но те же материалисты утверждают, что смертей не только отдельный человек, но и все человечество. Вообще ничего нет вечного под солнцем. Да и солнце рано или поздно потухнет, и не спасет человечество даже космический перелет в другую галактику, потому что и другая галактика рано или поздно взорвется, а в конце концов и вся Вселенная сожмется обратно в бесконечно малую величину. Известно, что в соответствии с концепцией универсального эволюционизма, 15--20 млн. лет назад все вещество нашей Вселенной концентрировалось в "сингулярности" -- определенном физическом состоянии, не подчиняющемся обычным законам физики. Вся материя была сконцентрирована в необычайно малом объеме с гигантской плотностью и чудовищной температурой. Новейшие исследования показывают, что эта "сингулярность" была создана из ничего. И вот из этого "ничего" все и возникло, чтобы по истечении определенного времени в это "ничто" превратиться снова.

Жизнь противоположна безжизненности, а смерть противоположна рождению, ибо смерть и рождение -- полюсы и границы человеческой жизни, ее пределы. Смерть даже более необходима, чем рождение, так как тот или иной человек мог и не родиться, поскольку его рождение зависело от многих случайностей. Но раз он родился, то уже ничто не может спасти его от смерти.

Жизнь и смерть -- вечные темы духовной культуры человечества во всех ее подразделениях. О них размышляли пророки и основоположники религий, философы и моралисты, деятели искусства и литературы, педагоги и медики. Вряд ли найдется взрослый человек, который рано или поздно не задумался бы о смысле своего существования, предстоящей смерти и достижении бессмертия. Эти мысли приходят в голову детям и совсем юным людям, о чем говорят стихи и проза, драмы и трагедии, письма н дневники. Только раннее детство или старческий маразм избавляют человека от необходимости решения этих проблем. А. П. Чехов в одном из писем написал: «Зафилософствуй -- ум вскружится», имея ввиду тот или иной способ решения проблем жизни н смерти. Однако подлинное философствование невозможно без обращения к этим вечным темам.

По сути дела, речь идет о триаде: жизнь - смерть - бессмертие, поскольку все духовные системы человечества исходили из идеи противоречивого единства этих феноменов. Наибольшее внимание здесь уделялось смерти и обретению бессмертия в жизни иной, а сама человеческая жизнь трактовалась как миг, отпущенный человеку для того, чтобы он мог достойно подготовиться к смерти и бессмертию.

За небольшими исключениями у всех времен и народов высказывались о жизни достаточно негативно. Жизнь -- страдание (Будда, Шопенгауэр, и др.); жизнь -- сон (Веды, Платон, Лабрюйер, Паскаль); жизнь -- бездна зла (древнеегипетский текст «Разговор человека со своим духом»).

Об этом же говорят пословицы и поговорки разных народов типа «Жизнь -- копейка». Ортега-и-Гассет определил человека не как тело и не как дух, а как специфически человеческую драму. Действительно, в этом смысле жизнь каждого человека драматична и трагична: как бы удачно не складывалась жизнь, как бы она не была длительна -- конец ее неизбежен.

Смерть и потенциальное бессмертие -- самая сильная приманка для философствующего ума, ибо все наши жизненные дела должны так или иначе соизмеряться с вечным. Человек обречен на размышления о смерти и в этом его отличие от животного, которое смертно, но не знает об этом. Правда, животные чуют приближение смерти, особенно домашние, и их предсмертное поведение чаще всего напоминает мучительные поиски уединения и успокоения. Смерть вообще -- расплата за усложнение биологической системы. Одноклеточные практически бессмертны и амеба в этом смысле счастливое существо. Когда организм становится многоклеточным, в него как бы встраивается механизм самоуничтожения на определенном этапе развития, связанный с геномом.

Столетиями лучшие умы человечества пытаются хотя бы теоретически опровергнуть этот тезис, доказать, а затем и воплотить в жизнь реальное бессмертие. Однако идеалом такого бессмертия является не существование амебы и не ангельская жизнь в лучшем мире. С этой точки зрения че-ловек должен жить вечно, находясь в постоянном расцвете сил, напоминая гетевского Фауста. «Остановись мгновенье»,-- это девиз такого бессмертия, импульсом которого является по словам Ортега-и-Гассета «биологическая ви-тальность», «жизненная сила», родственная той, «что колышет море, оплодотворяет зверя, покрывает дерево цветами, зажигает и гасит звезды». Человек не может смириться с тем, что именно ему придется уйти из этого великолепного мира, где кипит жизнь. Быть вечным зрителем этой грандиозной картины Вселенной, не испытывать «насыщения днями» как библейские пророки -- может ли что-то быть более заманчивым?

Но, размышляя об этом, начинаешь понимать, что смерть -- пожалуй, единственное, перед чем все равны: бедные и богатые, грязные и чистые, любимые и нелюбимые. Хотя и в древности, и в наши дни постоянно делались и делаются попытки убедить мир, что есть люди, побывавшие «там» н вернувшиеся назад, но здравый рассудок отказывается этому верить. Требуется вера, необходимо чудо, какое совершил евангельский Христос, «смертию смерть поправ». Замечено, что мудрость человека часто выражается в спокойном отношении к жизни и смерти. Вместе с тем, немало великих людей осознавали эту проблему в трагических тонах. Выдающийся отечественный биолог И.И. Мечников, размышлявший о возможности «воспитания инстинкта естественной смерти», писал о Л.Н. Толстом: «Когда Толстой, терзаемый невозможностью решить эту задачу и преследуемый страхом смерти, спросил себя, не может ли семейная любовь успокоить его душу, он тотчас увидел, что это -- напрасная надежда. К чему, спрашивал он себя, воспитывать детей, которые вскоре очутятся в таком же критическом состоянии, как и их отец? Зачем же им жить? Зачем мне любить их, растить и блюсти их? Для того же отчаяния, которое во мне, или для тупоумия? Любя их, я не могу скрывать от них истины,-- всякий шаг ведет их к познанию этой истины. А истина - смерть».

Итак, можно выделить первое измерение проблемы жизни, смерти и бессмертия - биологическое, ибо эти состояния являют по сути дела различные стороны одного феномена. Давно уже была высказана гипотеза панспермии, постоянного наличия жизни и смерти во Вселенной, постоянного их воспроизводства в подходящих условиях. Рождаются, живут и умирают звезды, туманности, планеты, кометы н другие космические тела, н в этом смысле не исчезает никто и ничто. Данный аспект наиболее разработан в восточной философии и мистических учениях, исходящих из принципиальной невозможности только разумом понять смысл этого вселенного кругооборота.

Осознание единства жизни человека и человечества со всем живым на планете, с ее биосферой, равно как и потенциально возможными формами жизни во Вселенной имеет огромное мировоззренческое значение.

Эта идея святости жизни, права на жизнь для любого живого существа уже в силу самого факта рождения принадлежит к числу вечных идеалов человечества. В пределе, вся Вселенная и Земля рассматриваются как живые существа, а вмешательство в еще плохо познанные законы их жизни чревато экологическим кризисом. Человек предстает как малая частица этой живой Вселенной, микрокосмос, вобравший в себя все богатство макрокосмоса. Чувство «благоговения перед жизнью» (А. Швейцер), ощущение своей причастности к удивительному миру живого в той или иной степени присуще любой мировоззренческой системе. Даже, если биологическая, телесная жизнь считается неподлинной, транзитной формой человеческого существования, то в этих случаях (например, в христианстве) человеческая плоть может и должна обрести иное, цветущее состояние.

Второе измерение проблемы жизни, смерти и бессмертия связано с уяснением специфики человеческой жизни и ее отличия от жизни всего живого. Уж более тридцати веков мудрецы, пророки и философы разных стран и народов пытаются найти этот водораздел. Чаще всего полагают, что все дело в осознании факта предстоящей смерти: мы знаем, что умрем и лихорадочно ищем путь к бессмертию. Все остальное живое тихо и мирно завершает свой путь, успев воспроизвести новую жизнь или послужить удобрением почвы для другой жизни. Человек же обречен на пожизненные мучительные раздумья о смысле жизни или ее бессмысленности, изводит этим себя, а часто и других, и вынужден топить эти проклятые вопросы в вине или наркотиках. Отчасти это верно, но возникает вопрос: как быть с фактом смерти новорожденного ребенка, который не успел еще ничего понять, или умственно отсталого человека, который не в состоянии ничего понимать? Считать ли началом жизни человека момент зачатия (который невозможно точно определить в большинстве случаев) или момент рождения?

Известно, что умирающий Л.Н. Толстой, обращаясь к окружающим, сказал, чтобы они обратили свои взоры на миллионы других людей, а не глядели на одного льва. Безвестная, и никого не трогающая кроме матери, смерть маленького существа от голода где-нибудь в Африке и пышные похороны всемирно известных лидеров перед лицом вечности не имеют различий. В этом смысле глубоко прав английский поэт Д. Донн, сказавший, что смерть каждого человека умаляет все человечество и поэтому «никогда не спрашивай, по кому звонит колокол, он звонит по тебе».

Очевидно, что специфика жизни, смерти и бессмертия человека прямо не связаны с разумом и его проявлениями, с успехами и достижениями человека в течение жизни, с оценкой его современниками и потомками. Смерть многих гениев в молодом возрасте, бесспорно, трагична, но при этом нет оснований считать, что их последующая жизнь, если бы она состоялась, дала бы миру нечто еще более гениальное. Здесь действует какая-то не вполне ясная, но эмпирически очевидная закономерность, выражаемая христианским тезисом: «Бог прибирает в первую очередь лучших».

В этом смысле жизнь и смерть не охватываются категориями рационального познания, не укладывается в рамки жесткой детерминистической модели мира и человека. Рассуждать об этих понятиях хладнокровно можно до определенного предела. Он обусловлен личной заинтересованностью каждого человека и его способностью к интуитивному постижению предельных оснований человеческого бытия. В этом отношении каждый подобен пловцу, прыгнувшему в волны среди открытого моря. Надеяться надо только на себя, несмотря на человеческую солидарность, веру в Бога, Высший Разум и т. д. Уникальность человека, неповторимость личности проявляется здесь в высочайшей степени. Генетики подсчитали, что вероятность появления на свет именно этого человека от данных родителей составляет одни шанс на сто триллионов случаев. Если уж это свершилось, то какое же поражающее, воображение многообразие человеческих смыслов бытия предстает перед человеком, когда он задумывается о жизни и смерти?

Третье измерение этой проблемы связано с идеей обретения бессмертия, которая рано или поздно становится в центр внимания человека, особенно, если он достиг зрелого возраста. Выделяют несколько видов бессмертия, связанных с тем, что после человека остается его дело, дети, внуки и т. д. (разумеется, не у каждого), продукты его деятельности личные вещи, а также плоды духовного производства (идеи, образы и т. д.).

Первый вид бессмертия - в генах потомства, близок большинству людей. Кроме принципиальных противников брака и семьи и женоненавистников, многие стремятся увековечить себя именно этим способом. Одним из мощных влечений человека является стремление увидеть свои черты в детях, внуках на правнуках. В королевских династиях Европы прослежена передача определенных признаков (например, носа у Габсбургов) на протяжении нескольких поколений. С этим связывается наследование не только физических признаков, но и нравственных принципов семейного занятия или ремесла и т.д. Историки установили, что многие выдающиеся деятели русской культуры XIX в. находились в родстве (пусть и отдаленном) между собой. Один век включает в себя четыре поколения.

Второй вид бессмертия - мумификация тела с расчетом на вечное его сохранение. Опыт еще египетских фараонов, практика современного бальзамирования (В.И. Ленин, Мао-Цзэдун и др.) говорят о том, что в ряде цивилизаций это считается принятым. Достижения техники конца XX в. сделали возможною глубокое замораживание тел умерших с расчетом на то, что медики будущего их оживят и вылечат ныне неизлечимые болезни. Такая фетишизация человеческой телесности характерна в основном для тоталитарных обществ, где власть стариков становится основой стабильности государства.

Третий вид бессмертия - упование на растворение тела и духа умершего во Вселенной, вхождение их в космическое «тело», в вечный кругооборот материи. Это характерно для ряда восточных цивилизаций, особенно японской. К такому решению близка исламская модель отношения к жизни и смерти и разнообразные материалистические или точнее натуралистические концепции. Здесь речь идет об утрате, личностных качеств и сохранению частиц бывшего тела, могущих пойти в состав других организмов. Такой крайне абстрактный вид бессмертия неприемлем для большинства людей и эмоционально отвергается.

Четвертый путь в бессмертие связан с результатами жизненного творчества человека. Недаром членов различных академий награждают титулом «бессмертные». Научное открытие, создание гениального произведения литературы и искусства, указание пути человечеству в новой вере, творение философского текста, выдающаяся военная победа и демонстрация государственной мудрости -- все это оставляет имя человека в памяти благодарных потомков. Увековечиваются герои и пророки, страстотерпцы и святые, зодчие и изобретатели. Навечно сохраняются в памяти человечества и имена жесточайших тиранов и величайших преступников. Это ставит вопрос о неоднозначности оценки масштабов личности человека. Создается впечатление, что чем большее количество человеческих жизней и сломанных человеческих судеб лежит на совести того или иного исторического персонажа, тем больше у него шансов попасть в историю и обрести там бессмертие. Способность влиять на жизнь сотен миллионов людей, «харизма» власти вызывает у многих состояние мистического ужаса, смешанного с почтением. О таких людях слагают легенды и предания, которые передаются от поколения к поколению.

Пятый путь в бессмертие связан с достижением различных состояний, которые наука называет «измененные состояния сознания». В основном они являются продуктом системы психотренинга и медитации, принятой в восточных религиях и цивилизациях. Тут возможны «прорыв» в иные измерения пространства и времени, путешествия в прошлое и будущее, экстаз и просветление, мистическое ощущение причастности к Вечности.

Можно сказать, что смысл смерти и бессмертия, равно как и пути его достижения, являются обратной стороной проблемы смысла жизни. Очевидно, что эти вопросы решаются различно, в зависимости от ведущей духовной установки той или иной цивилизации.

В истории духовной жизни человечества было немало концепций жизни, смерти и бессмертия, основанных па безрелигиозном и атеистическом подходе к миру и человеку. Безрелигиозных людей и атеистов часто упрекают за то, что для них земная жизнь -- это все, а смерть -- непреодолимая трагедия, которая в сущности делает жизнь бессмысленной. Л.Н. Толстой в своей знаменитой исповеди мучительно пытался найти в жизни тот смысл, который бы не уничтожался неизбежно предстоящей каждому человеку смертью. Для верующего тут все ясно, а для неверующего возникает альтернатива трех возможных путей решения этой проблемы.

Первый путь -- это принять мысль, которая подтверждается наукой и просто здравым рассудком, что в мире невозможно полное уничтожение даже элементарной частицы, а действуют законы сохранения. Сохраняется вещество, энергия и, как полагают, информация и организация сложных систем. Следовательно, частицы нашего «я» после смерти войдут в вечный кругооборот бытия и в этом смысле будут бессмертными. Правда, они не будут обладать сознанием, душой, с которой связывается наше «я». Более того, этот вид бессмертия обретается человеком в течение всей жизни. Можно даже сказать в форме парадокса: мы живы только потому, что ежесекундно умираем. Ежедневно отмирают эритроциты в крови, клетки эпителия на наших слизистых, выпадают волосы и т.д. Поэтому зафиксировать жизнь и смерть как абсолютные противоположности в принципе невозможно ни в действительности, ни в мысли. Это две стороны одной медали. жизнь смерть развитие духовный

Перед лицом смерти люди в полном смысле слова равны друг другу, как и любому живому существу, что стирает неравенство, на котором основана земная жизнь. Поэтому спокойное восприятие мысли об отсутствии вечной жизни моего «я» и понимание неизбежности слияния с «равнодушной» природой является одним из путей безрелигиозного подхода к проблеме бессмертия. Правда, в этом случае возникает проблема Абсолюта, на которого можно опереть свои нравственные решения. А.П. Чехов писал: «Нужно веровать в бога, а если веры нет, то не занимать ее места шумихой, а искать, искать, искать одиноко, одни на один со своею совестью».

Второй путь -- обретение бессмертия в делах человеческих, в плодах материального и духовного производства, которые входят в копилку человечества. Для этого, прежде всего, нужна уверенность в том, что человечество бессмертно и идет космическое предназначение в духе идей К. Э. Циолковского и других космистов. Если же для человечества реально самоуничтожение в термоядерной экологической катастрофе, а также вследствие каких-то космических катаклизмов, то в этом случае вопрос остается открытым. Среди идеалов и движущих сил такого вида бессмертия чаще всего фигурировали борьба за освобождение человечества от классового и социального гнета, борьба за национальную независимость и обретение государственности, борьба за мир и справедливость и т.п. Это придает жизни таких борцов высший смысл, который смыкается с бессмертием.

Третий путь к бессмертию, как правило, выбирают люди, масштаб деятельности которых не выходит за рамки их дома и ближайшего окружения. Здесь может идти речь о движении «вглубь», о том, что выражено словами гетевского Мефистофеля: «Теория, мой друг, суха, но зеленеет жизни древо». Не ожидая вечного блаженства или вечных мук, не вдаваясь в «хитрости» разума, соединяющего микрокосмос (т.е. человека) с макрокосмосом, миллионы людей просто плывут в потоке жизни, ощущая себя его частицей. Бессмертие для них -- не в вечной памяти облагодетельствованного человечества, а в повседневных делах и заботах. «Веровать в бога не трудно... Нет, вы в человека уверуйте!» -- Чехов написал это, вовсе не предполагая, что именно он, сам, станет примером такого типа отношения к жизни и смерти. Для его характеристики Л.Л. Коган предложил термин «витой» как критерий, характеризующий все возможные признаки жизненной активности, необходимой для нормального функционирования человеческого существа.

Можно упомянуть и о других концепциях обретения бессмертия, направленных на изменение законов природы («общее дело» Н.Ф. Федорова, пантеизм в духе идей А. Эйнштейна), достижение «жизни после смерти», а также многочисленные мистические течения, основанные на реальном наличии потустороннего мира и возможности общения с ушедшими. Более того, появляются сведения о наличии у каждого человека своеобразного энергетического фантома, который покидает человека незадолго до физической смерти, но продолжает существовать в иных измерениях. Это вообще ведет к иному типу пониманию проблемы бессмертия, что связано с необходимостью самоопределения в вечном мире информационно-энергетических сущностей.

Современная танатология (учение о смерти) представляет собой одну из «горячих» точек естественнонаучного и гуманитарного знания. Интерес к проблеме смерти обусловлен несколькими причинами. Во-первых, это ситуация глобального цивилизованного кризиса, который в принципе может привести к самоуничтожению человечества. Во-вторых, значительно изменилось ценностное отношение к жизни и смерти человека в связи с общей ситуацией па Земле.

Почти полтора миллиарда жителей планеты живут в полной нищете и еще один миллиард приближается к отметке, полтора миллиарда землян лишены какой-либо медицинской помощи, миллиард людей не умеют читать и писать, в мире насчитывается 700 миллионов безработных; 200 миллионов детей вынуждены работать с младенческого возраста, чтобы не умереть с голода. Это приводит к выраженному обесцениванию человеческой жизни, к презрению жизни как своей, так и другого человека. Вакханалия терроризма, рост числа немотивированных убийств и насилия, а также самоубийств -- это симптомы глобальной патологии человечества на рубеже XX -- XXI вв. В то же время на рубеже 60-х гг. в странах Запада появилась биоэтика - комплексная дисциплина, находящаяся на стыке философии, этики, биологии, медицины и ряда других дисциплин. Она явилась своеобразной реакцией на новые проблемы жизни и смерти, пересадок органов и тканей, генной инженерии, экстракорпорального оплодотворения и т.д.

Это совпало с ростом интереса к правам человека, в том числе и по отношению к собственному телесному и духовному бытию и реакции общества на угрозу жизни, на Земле, вследствие обострения глобальных проблем человечества. В настоящее время биоэтика охватывает такие сферы, как этические проблемы эвтаназии, декортикации, аборта, суицида, пересадок органов, включая мозг, новые технологии деторождения (включая суррогатную беременность), генной инженерии, половой самоидентификации человека, отношения к психическому здоровью и т.д. Эти проблемы решаются на основе существующих нормально-этических подходов в рамках мировых и национальных религий, гуманистической этики свободомыслия, а также различных правовых систем.

Особое внимание в последние годы привлекает эвтаназия (дословно «счастливая смерть») как новое явление в жизни общества, требующее глубокого философского размышления. Сам термин появился еще со времен Ф. Бэкона, который предложил так называть легкую смерть с целью прекращения страданий при неизлечимых болезнях. Оче-видно, что в основе этого явления лежит понятие права человека не только на жизнь, но и на смерть, что относится и к феномену самоубийства. Различают следующие виды эвтаназии: активная, добровольная; активная, недобровольная; пассивная, добровольная; пассивная, недобровольная.

Решая вопрос о законности и моральной обоснованности эвтаназии, медикам приходится решать дилемму, известную еще, со времен Гиппократа: с одной стороны, врач не должен быть убийцей, даже по просьбе пациента, а с другой стороны, он должен облегчить участь страждущего. В современном мире эвтаназия законодательно разрешена в Нидерландах, а в других странах, в том числе и в России, она запрещена. Однако проблема существует и в ряде стран (США и др.), изобретены даже устройства для безболезненной смерти, которые сам больной может привести в действие. В истории философской мысли было немало высказываний относительно права человека принять такое решение. Так, Монтень считал, что когда в жизни человека больше зла, чем блага, значит, настал час, когда он может уйти. В ряде стран Запада становятся традицией «поминки при жизни», когда неизлечимо больной человек, чувствуя приближение смерти, просит собрать родных и друзей. Уже несколько десятилетий функционируют «хосписы» -- больницы для безнадежных больных, где можно умереть «по-человечески».

Если у человека есть нечто вроде инстинкта смерти (о чем писал 3. Фрейд), то каждый имеет естественное, врожденное право не только жить, каким он родился, но и умереть в человеческих условиях. Одной из особенностей современности является то, что гуманизм и гуманные отношения между людьми являются основой и залогом выживания для человечества. Если раньше любые социальные и природные катаклизмы оставляли надежду на то, что большинство людей выживет и восстановит разрушенное, то сейчас витальность можно считать понятием, производным от гуманизма.

Проблема жизни и смерти является одной из основных тем философского размышления и в духовном опыте человечества трактовалась по-разному. Смерть означает прекращение жизни , естественный или насильственный конец индивидуального живого существа. Философия рассматривала смерть главным образом с точки зрения осознания факта и смысла смерти как завершающего момента человеческой жизни, ибо человек, в отличие от других живых существ, осознает свою смертность. В последующие после античности века христианское мировоззрение способствовало перемещению вопроса о смерти в личностное, особое, духовное измерение. Сама тема смерти надолго стала темой религиозного, а не философского сознания. Только в XIX-XX веках возрастает философский интерес к проблеме смерти, “конечности”, “временности” в связи с критическим переосмыслением рационалистических идеалов классической философии.

Стремление людей “освоить”, “обжить” феномен смерти проявилось в множестве мифов, сказаний, ритуалов (похороны, жертвоприношения и т.п.). В Древнем Вавилоне считалось, что души умерших попадают в подземный рай и ведут там унылое существование, а посему религия здесь была ориентирована на земную жизнь. В Древнем Египте представления о потустороннем существовании получили, наоборот, гипертрофированный характер, поэтому важно было позаботиться об умершем и снабдить его всем необходимым. В Древней Индии считалось, что душа не погибает вместе с телом, а переселяется в другое тело и последующее переселение души зависит от поведения человека в теперешней жизни.

В античной философии наиболее оригинальное учение о бессмертии души создал Платон . Согласно его учению, Бог, сотворивший “мировую душу” и “мировое тело” (космос), образует также все отдельные души, каждой из которых соответствует своя звезда. После смерти бессмертная душа, если человек себя достойно вел при жизни, может вернуться к звездам и вести блаженную жизнь. Прочие же души вынуждены переселяться в новые тела. Учение о бессмертии души имело великий этический смысл, побуждая людей к возвышению души, очищению ее от земной скверны, страстей, пороков и зла, чему во многом способствует философия. Философия, по мнению Платона , является и подготовкой к смерти, умением умирать – уходить от неистинной жизни. Позже Иоанн Дамаскин (ок. 675 – до 753) скажет: “Философия есть помышление о смерти”. Согласно атомистическому учению Демокрита (ок. 460 –380 до н.э.) , индивидуальная душа, подобно прочим вещам, состоит из атомов и должна будет распасться на атомы и прекратить свое существование, правда ее “бессмертные” атомы войдут в состав новой души. Эпикур (ок. 342 – 271 до н.э.), будучи как и Демокрит атомистом и считая душу смертной, видел цель философии в достижении счастья, избавлении от страхов жизни и смерти, судьбы, загробного мира и учил, что “самое страшное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступит, то нас уже нет”.

Противоположную по отношению к предшествующей ему традиции трактовку проблемы смерти обозначает А. Шопенгауэр (1788 – 1860). Основной чертой его философии, в отличие от предшествующей, принимающей в качестве неразрушимого, вечного в человеке разум и интеллект, является рассмотрение в качестве первоначала воли . Именно воля является началом обусловливающим, тогда как интеллект – “феномен производный и обусловленный мозгом, и поэтому он вместе с ним начинается и кончается”. Со смертью, таким образом, погибает сознание, но не то, что породило и поддерживало это существование. Воля, считает Шопенгауэр , испытывает страх, хотя смерти она не подлежит. Страхи смерти питаются, главным образом, иллюзией, будто “я” исчезнет, а мир останется. На самом деле как раз наоборот, исчезает мир, т.е. видимое нашему сознанию , а “сохраненное ядро я, носитель и создатель того субъекта, в чьем представлении мир только и имеет свое существование, остается. Шопенгауэр надеется, что его учение позволит снять противоречие между мнением, будто смерть – наш конец, и верой в то, что мы все-таки должны быть вечны. Как видим, на взгляды Шопенгауэра в отношении смерти большое влияние оказали традиции восточной культуры. Особое (личностно-переживающее) понимание смерти обосновывает М. Хайдеггер (1889 – 1976). Смерть он рассматривает как фундаментальный фактор самого человеческого бытия, а не как биологический переход из одного состояния в другое. Тем самым феномен смерти приобретает особый статус: человеческое бытие есть “бытие-к-смерти”. Именно сознание смертности, а не самосознание человека определяет его субъективность. В то же время феномен смерти является позитивным параметром человеческого бытия, поскольку именно осознание, осмысление своей смерти делает бытие “собственным”. “Смерть есть конец пребывания в бытии данного существующего к своему концу”.

В отличие от Хайдеггера , А. Камю (1913 – 1960) не ставит перед собой цель выяснить, что такое смерть. Его интересует общая “философская” основа отказа от жизни . “Есть лишь одна по-настоящему серьезная философская проблема – проблема самоубийства” (“Бунтующий человек” А. Камю ). Решение покончить с собой, по мнению Камю , это признание человека в том, что жизнь в его глазах сделалась бессмысленной, непонятной, абсурдной, что он стал чувствовать себя посторонним в мире. Однако самоубийство – ложный вывод из осознания абсурда. Абсурд – это ясность, т.е. ясное осознание человеком того, что существование бессмысленно, и эта ясность делает человеку честь. Кроме того, самоубийство не отменяет бессмысленности бытия, а только поддерживает ее. “Абсурдный человек”, т.е. человек, осознавший абсурд, способен сам придать ценность своему существованию , по-человечески жить в этом мире. Смерть для Камю выступает не как исходный пункт смыслоопределяющей активности человека, а как отрицание всякого смысла. Ж.П. Сартр (1905 – 1980) также отрицает смыслоопределяющий статус смерти, рассматривая ее как то, что не индивидуализирует человека, а обезличивает его, лишает подлинности, “собственности”. В соответствии с этим отношение к смерти должно строиться как сопротивление, противопоставление ей.

Следует отметить, что в России во второй половине XIX века сформировались учения (Н.Ф. Федоров, В.С. Соловьев ), в которых смерть объявлялась врагом рода человеческого, помехой всеединству, космическим злом, считалось, что с нею не может быть никакого примирения.

Бессмертие: мечта или реальность. Истоками идеи бессмертия, как мы уже показывали выше, были убеждения в божественности происхождения души, ее нематериальности и неразрушимости. Само же понятие бессмертия означает веру в нескончаемость человеческого существования, особенно души человека. Обобщая различные подходы к пониманию бессмертия, сложившиеся в человеческой культуре, можно выделить такие концепции бессмертия:

1) бессмертие как приобщение к миру вечных идей (эйдетическая концепция от слова “эйдос”, которое у Платона является синонимом термина “идея”, т.е. умопостижимая форма, существующая отдельно от единичных вещей, которые к ней причастны);

2) бессмертие как воскресение и причастие к благодати Святого Духа (христианская концепция , исходящая из смертности человека как единства тела и духа);

3) бессмертие первоначал человеческой природы (атомов, генетического кода и др.) и бренность (конечность) человеческого существования (натуралистическая концепция);

4) бессмертие как сохранение достижений человеческой личности в памяти человечества (социокультурная концепция ).

В религиозных верованиях индусов, египтян существовала идея переселения души. Идея бессмертия души характерна и для ряда философских школ античности, в том числе и пифагорейцев с их идеей “вечного возвращения”. По Платону , душа как первоначало жизни не порождаема, бессмертна и родственна вечным идеям. Для Аристотеля неприемлема мысль о перевоплощении души, поскольку каждое тело имеет свою собственную душу, бессмертием обладает лишь разумная часть души (“активный ум”), присущая только людям (“растительная” присуща всем живым существам, в том числе и растениям; “ощущающая” - обща людям и животным). С точки зрения Эпикура , все живое смертно, бессмертны лишь атомы, из которых они состоят. Против бессмертия выступал и Лукреций (“О природе вещей”), также считая вечными лишь атомы, из которых состоят вещи. Для стоиков (например, Зенона) бессмертен только разум. Хрисипп (281 – 208 до н.э.) утверждал, что бессмертна лишь мировая душа, составляющая часть души человека.

В рамках античного мировоззрения бессмертие означало “божественность”, а значит бессмертие души тождественно ее вечности, причастности миру вечных идей. Лишь то, что не имеет начала, бессмертно. Поэтому смерть для греков – освобождение от телесности и возвращение в мир духа.

С новым пониманием смертности связано христианство. Хотя душа и сотворена Богом бессмертной, она из-за грехопадения оказывается смертной и лишь по благодати Божьей станет бессмертной. Согласно русскому православному богослову и философу Г.Ф. Флоровскому (1893 – 1979), христиане должны верить во Всеобщее Воскресение. Бог сотворил человека для бытия, вечности. Достичь же вечности и обрести ее можно только в единении с Богом.

В эпоху Возрождения и в Новое Время среди мыслителей также не было единого подхода к трактовке бессмертия. Джордано Бруно, Николай Кузанский говорили о бессмертии души, приобщенной к мировой душе. Спиноза также считал, что человеческая душа не может совершенно уничтожиться вместе с телом, от нее остается нечто вечное.

Лейбниц же полагал, что все живые существа смертны, бессмертна лишь личность, обладающая совестью и рефлексией (самопознание собственного духа, морали, “внимание, направленное на то, что заключается в нас”).

Натуралистическую трактовку смерти и бессмертия вслед за атомистами античности (Демокритом, Эпикуром, Лукрецием ), согласно которым бессмертны лишь атомы, а все живое смертно, дали мыслители Просвещения 18 в. Они отстаивали идею бренности человека и бессмертия его природных первоначал. Фейербах, Бюхнер, Геккель связывали бессмертие с сохранением материи. Вольтер же назвал идею бессмертия химерой. Д. Юм также отрицал бессмертие. Вместе с тем для многих мыслителей этой эпохи характерна и социокультурная трактовка бессмертия как сохранения достижений личности в памяти последующих поколений, человечества. Дидро , например, связывал бессмертие с продолжением жизни в памяти других поколений. Гёте утверждал, что для него “убежденность в вечной жизни вытекает из понятия деятельности”. С точки зрения И. Канта , бессмертие души не может быть доказано логически, но является постулатом практического разума (т.е. убеждение в бессмертии души и существовании Бога осознается им как условие возможности высшего блага, стремления к счастью и внутреннего убеждения). Гегель утверждал, что дух вечен и бессмертен. Такого рода социокультурный подходк трактовке бессмертия, который исходит из оценки вклада человека в наследие, культурные достижения и память других поколений (в этом смысле речь идет о духовном бессмертии), присущ многим мыслителям 20 в.

Непрекращающиеся дискуссии о смерти и бессмертии человека демонстрируют сложность, многогранность, притягательность и таинственность этой вечной философской темы.

Термин «эвтаназия» означает добровольную безболезненную смерть и отражает естественное для человека желание умереть спокойно, легко и безболезненно. В данном понятии можно выделить такие смыслы, как ускорение смерти тех, кто переживает тяжкие страдания, забота об умирающих, предоставление человеку возможности умереть, прекращение жизни “лишних” людей. Возникает вопрос как с этими смыслами сочетаются такие знаменитые принципы, как клятва Гиппократа “Клянусь не давать смертельного лекарства, даже если меня об этом попросят, или советов, которые могут привести к смерти”, или принцип, предписывающий врачу бороться с болезнью до конца . Вместе с тем, использование современной медициной новейших средств позволяет продлить биологическое существование человека на бесконечно долгий срок, превращая порой несчастных пациентов и его близких в заложников сверхгуманизма. Все это порождает многочисленные дискуссии, в которых одни отвергают эвтаназию как акт убийства, другие рассматривают ее как панацею от всех бед. Различают пассивную и активную эвтаназии. Пассивная – это отказ от жизнеподдерживающего лечения, когда оно либо прекращается, либо вообще не назначается. Активная эвтаназия – это преднамеренное действие с целью прервать жизнь пациента.

Различают такие ее формы, как умерщвление из сострадания, когда жизнь, являющаяся мучением для больного, прерывается врачом (даже без согласия пациента); добровольная – активная эвтаназия и уход из жизни по согласию с пациентом при помощи врача.

Право человека распоряжаться собственной жизнью и отказ от негуманного, уничтожающего его достоинство лечения выступает основным аргументом сторонников активной эвтаназии. Святость человеческой жизни, возможность врачебной ошибки при безнадежном диагнозе, опасность злоупотреблений, если эвтаназия будет узаконена и т.п. являются вескими контраргументами против активной эвтаназии. Все эти проблемы свидетельствуют о том, что эвтаназия – это междисциплинарная проблема, требующая для своего разрешения профессиональных и нравственных усилий философов, медиков, правоведов, всех заинтересованных людей.

В последние годы представители философской мысли особое внимание уделяют изучению проблем смерти и бессмертия, хотя эти две противоположности волновали человека всех эпох. Сегодняшний своеобразный интерес к танатологической проблематике не случаен. Длительное время объясняемая риторически или вообще замалчиваемая тема смерти и бессмертия всегда была актуальной. Нравственное значение философской этики как науки неизбежно приводит к изучению «вечных тем», одна из которых - тема смерти и бессмертия - органично связана с проблемой цели и смысла человеческого существования вообще.

В прошлом человечество имело профессиональных утешителей, которые стремились подготовить индивида к встрече со смертью. Поэты, философы, религиозные деятели, наконец, ученые пытались разгадать тайну смерти, смягчить ужас перед ней или внушить идею потустороннего мира, куда переселяется вечная душа. Мудрые мысли, суждения, сентенции на тему смерти и бессмертия можно объединить в многотомную энциклопедию, однако научный, философско-психологический подход к изучению темы насчитывает всего несколько столетий.

Проблема смерти и бессмертия имеет многообразные философские, социальные, нравственные, психологические и другие аспекты, которые настолько тесно переплетены, взаимосвязаны и взаимонроникающи, что строгое их обособление даже нс всегда возможно. Застывая в почтении перед тайной мироздания, человечество, писал еще А. Шопенгауэр, живет в беспокойстве, которое не может унять, что природа безразлична к мечтам и идеалам человечества. В прошлом веке Б. Рассел называл природу бессильной и слепой в ее вековом круговороте. Исходя из натуралистической логики, Рассел утверждая, что люди - это музыканты, исполняющие мировую симфонию по заранее написанным нотам, но не видящие, как их партия сливается в целостной партитуре.

Проблема смерти потому и является фундаментальной для человеческого существования, что она не может быть полностью разрешена. Земной человек, независимо от того, что он исповедует - религию или атеизм, никогда не получит окончательного подтверждения своей правоты, покуда в нем теплится жизнь. Эта тема никогда, можно полагать, не утратит своей загадочности. Она составляет тайну человеческого бытия.

Выживание человека предполагает, что в его психике закрепляются символические образы, которые позволяют наполнить земное существование смыслом. Это психологическое равновесие приходится все время поддерживать и подкреплять. Такая потребность присуща не только отдельному человеку. Культура в целом тоже может войти в состояние разлада и сумятицы, разрушить присущее ей философско-гармоническое восприятие жизни и смерти. Когда возникает опасность для жизни отдельного человека или целого парода, образы символического бессмертия становятся более четко выраженными, обостренными, интенсивными.

Мы предприняли попытку типологизировать различное отношение к смерти в древних культурах. Восприятие смерти там, где индивид еще не выделился из племени, из рода, естественно, отличается от истолкования этого феномена там, где господствует идея личности. В тех же обществах, в которых процесс индивидуального существования не рассматривается как проблема, поскольку слабо развито само ощущение индивидуального существования, смерть еще не воспринимается как нечто радикально отличное от жизни.

Совсем иначе оценивается смерть в тех культурах, где осознается ценность, суверенность и уникальность личности. Здесь хрупкость земного бытия воспринимается трагически, пронизывает всю человеческую субъективность, т.е. мир переживаний и внутренних состояний людей. Однако на Востоке, где личность не воспринималась как некая обособленность и персоналистская идея отсутствовала, тем не менее существует глубокая медитация, предельное духовное сосредоточение на проблеме смерти.

Взгляды Фрейда на Эрос и Танатос завершают основательную философскую традицию, которая формировалась в новейшей философии под воздействием А. Шопенгауэра. Как видно из проведенного анализа, концепция Фрейда осмысливается не только как учение об инстинктах, которое разрабатывалось группой видных психоаналитиков (Э. Вейсс, М. Кляйн, П. Федерн, С. Шпильрейн, В. Штекель, А. Штерке и др.), но и как своеобразное философско-антропологическое исследование, которое раскрывает неожиданный ракурс связи жизни и смерти. Заслуга австрийского психиатра заключается в том, что он не рассматривает проблему смерти как самостоятельную, автономную, а связывает ее с целостным образом человека. В трагическом противостоянии двух полярных онтологических устремлений выстраивается контроверза жизни и смерти.

Концепция классического психоанализа - радикальный поворот в осмыслении феномена смерти. Он показал, что одним из глубинных, трудно насыщаемых влечений человека является тяга к смерти. Фрейд отверг просветительский образ человека и внес в философское постижение смерти трагические коннотации. Идеи Фрейда, касающиеся феномена смерти, нашли отражение в неофрейдизме и в современной трансперсональной психологии.

Цикл смерти и возрождения на протяжении всей истории признавали и отмечали многие традиции. К счастью для нас, предки создали карты, которые описывают этот процесс и служат путеводителями по взлетам и падениям нашей жизни. Эта полуциклическая модель смерти и возрождения является обнадеживающей, особенно для тех людей, которым свойственно проходить через темную ночь внутреннего умирания.

Мифолог Джозеф Кэмпбелл, изучая мифы и религии всего мира, пришел к выводу, что большинство из них содержат в себе универсальную формулу, которая, как он считает, отражает глубинную сторону коллективной человеческой психики. Кэмпбелл обнаружил, что мотив смерти и возрождения служит основной канвой всех мифов и религий.

Кэмпбелл в книге «Герой с тысячью лицами» описывает одну из форм мифа о смерти и возрождении через путешествие героя. Мужской или женский героический персонаж оставляет свое привычное существование либо намеренно, либо по «зову к приключению», исходящему от некой внешней силы. Следуя этому зову к приключению, герой входит в круг неведомых и трудных испытаний. Он встречается лицом к лицу с непреодолимыми силами и трудностями, и, в конце концов, ему предстоит самое главное испытание. Выйдя победителем, герой встречается со своим «духовным Я». Эта встреча может принимать различные формы. Последняя и зачастую самая трудная задача героя - вернуться преображенным и принести новые дары.

Проблема смерти охватывает широкий спектр философских вопросов. Она перестает быть сферой узких специалистов. Накопленные сведения, опыт сравнительно-культурологических исследований, современные эксперименты танатологов позволяют судить о том, что границы между жизнью и смертью весьма подвижны, что смерть так же многолика, как и земное бытие.

Образы смерти проникают в массовое сознание, порождая специфические духовные феномены. В эпоху общественных сдвигов, культурных нововведений происходит переосмысление тех символов, с помощью которых человек пытается увековечить себя. Потребность в выработке образов «вечного существования» неизбывна. Сама способность к сотворению и «присвоению» таких символов - необходимое условие поддержания жизни.

Современная культура, судя по всему, стоит на пороге грандиозных открытий, связанных с тайнами бытия и смерти. Огромный этнографический, философский, естественно-научный материал, который накоплен учеными, позволяет значительно расширить рамки обсуждения этой темы.

* Данная работа не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала при самостоятельной подготовки учебных работ.

2.Проблема бессмертия и смысла жизни

3.Этические аспекты эвтаназии и смертной казни

Заключение

Введение

Издревле человек ставил перед собой вопрос, в чем сущность человеческого бытия. Многие философы и мыслители пытались ответить, для чего живет человек, для чего пришел он в этот мир, почему он умирает и что происходит с ним после смерти. В чем же смысл стремления человека к бессмертию? Этот вопрос волновал людей на протяжении многих тысячелетий. Сегодня, когда в опасности само суще-ствование человеческого рода, он приобретает новое содержание, вызывает новые импульсы для изучения и поиска ответа.Социальное остается терра инкогнито. Социальные факторы, влияющие на продолжение жизни, на характер социа-лизации, изучены менее всего. А сегодня на фоне гранди-озных открытий в области биологии, генетики, медицины, в условиях утвердившейся гипотезы о переходе от биосферы к ноосфере можно сказать, что не просто непонимание сути социосферы, а часто прямое утверждение «конца социального» представляют прямую угрозу индивиду, роду человеческому в целом.Не просто понять и оценить трудности, противоречия современного общества, функционирующего в режиме обострения. Одним из выражений этого является террор. Определяя суть и террора, и всего античеловечного, Ж. Бодрийар говорит, что террор - это ответ на террор социального. Истребление человека разумного: смертность, заболевания, преступность, убийства, суициды, угнетение творческого потенциала человека, потеря идеалов, бездуховность.

Наиболее значимым не только для достижения бессмертия, но и просто для сохранения жизни сегодняшнего человека является кризисное состояние современного социума в целом, в его глобальном масштабе и в России, в частности.

Если в будущем будут все больше использоваться компьютерные технологии, воздействующие на сознание и подсознание человека, способствующие подавлению его индивидуальности, «омассовлению», люди превратятся как бы в роботов. Заменяя свои чувства, свои программы, решения компьютерными и механическими системами, для которых более глубокого эволюционного горизонта не просто выживания, но и жизни вечной, хотя бы особой форме душевно-духовной жизни просто не существует.

С другой стороны, происходит обезличивание, «омассовление» индивидов в условиях развертывания объективных процессов глобализации, утверждения принципов «всеединства» в борьбе со злом (преступностью, коррупцией, бюрократизмом, терроризмом, массой других проявлений неизбежных спутников товарно-денежных отношений). Обостряется антагонизм, агрессия, практически прямое озверение во взаимодействиях отдельных групп, социальных слоев, в межличностных отношениях.Человек до сих пор не понят как существо, вмещающее в себя космос (или мягче: зависящее от космоса, от Все-ленной в целом). Это выражается не только в биологичес-ких, физиологических ритмах, не только в уже происходя-щем «одомашнивании» космоса (первые туристы там уже побывали), но и в мало изученном, так называемом тонком мире, населенном различными духовными сущностями, в большой степени определяющими бессмертие человека.

Бессмертие, если признать за ним возможный реальный феномен, вбирает в себя все видимые и пока невидимые уровни космо-, гео-, био-, социо-, ноосферного антропогенеза. Актуализация проблемы бессмертия человека, оптимистическое видение возможности ее разрешения опирается на богатейший исторический опыт поиска способов победы над своим извечным врагом - смертью. Желание обрести веч-ную жизнь владело людьми испокон веков.

1. Понятие смерти и бессмертия в истории философии

Ориентация греческих мыслителей на человека и его разум тесно связана с фундаментальной установкой всей греческой культуры - с призывом к самопознанию. Изречение «Познай самого себя», высеченное на колонне при входе в храм Аполлона в Дельфах, явилось одной из ведущих идей на поворотных пунктах истории. Для Сократа смысл человеческой жизни заключается в философствовании, в постоянном самопознании, вечном поиске самого себя путем испытания. Преодоление неведения предполагает поиск того, что есть добро и зло, прекрасное и безобразное, истина и заблуждение. Согласно Платону, счастье (блаженство) возможно лишь в загробном мире, когда бессмертная душа - идеальная сущность в человеке - освобождается от оков бренного тела. Природа человека, считает Платон, определяется его душой, точнее, душой и телом, но с преобладанием души над телом, божественного бессмертного начала над смертным, телесным.

По учению Платона, человеческая душа состоит из трех частей: первая из них выражает идеально - разумную способность, вторая - вожделяюще-волевую, третья - инстинктивно-аффектную. В зависимости от того, какая из этих частей берет верх, зависит судьба человека, направленность его деятельности, смысл его жизни. На вопрос, о чем человек должен мечтать, Антисфен говорил: «О том, чтобы умереть счастливым». «Тот, кто хочет быть бессмертным, - говорил он, - должен вести благочестивую и праведную жизнь». «Государства погибают тогда, когда перестают отличать дурных от хороших».

В отличие от славянского язычества, основными мировоззренческими доминантами которого были антропоморфизация природы и натурализация человека, и эллинского типа культуры, где мерой всех вещей являлся героизированный человек, принятое Русью христианство диктовало качественно иную концепцию человека. Основой всех основ и мерой всех вещей стало высшее духовное субстанциональное первоначало. Через осознание своей малости, греховности, даже ничтожности перед абсолютностью идеала и в стремлении к нему человек получил перспективу духовного развития, его сознание становится динамично направленным к нравственному совершенствованию. Совесть, нравственная чистота, стремление творить добро, совершать духовные подвиги становится стержнем личностного самосознания, поведения лучших представителей русского народа, гарантами его социального развития. Средства нравственного, духовного становления, борьбы личности против ее подавления на разных этапах средневековой истории Руси были различны - от стремления к духовному самоуглублению в духе Нила Сорского до бунтарского протеста протопопа Аввакума в защиту народных традиций от их сознательного разрушения сверху. Проблема человека занимает одно из центральных мест в философии французского Просвещения. Свое понимание человека французские материалисты противопоставляли религиозно-философской антропологии, решительно отвергали дуалистическую трактовку природы человека, как сочетания телесной, материальной субстанции и нематериальной, бессмертной души.

Что касается философов-дуалистов, то Руссо признавал бессмертие души и загробное воздаяние, утверждал, что материя и дух суть два известно существующих начала. Тогда как Вольф отрицал, что душа бессмертна, а по поводу того, что возможна ли «божественная справедливость» в загробной жизни, предпочитал хранить «благоговейное молчание». В истолковании человеческой природы Вольтер выступил противником Паскаля, отвергая не только его экзистенциализм, но и главную мысль философа, что человек - одно из наиболее слабых и ничтожных существ в природе, своего рода «мыслящий тростник». Люди не так жалки и не так злы, как полагал Паскаль, подчеркивает Вольтер. Идее же Паскаля об одиночестве и заброшенности людей он противопоставляет свой тезис о человеке, как общественном существе, стремящемся к образованию «культурных сообществ». Не приемлет Вольтер и «паскалевское» осуждение человеческих страстей и эгоизма. «Любовь к себе», другие влечения и страсти являются, согласно Вольтеру, первопричиной всех человеческих деяний, тем импульсом, который объединяет людей, приводит к образованию процветающих городов и великих государств.

Гераклит понимал смерть как элемент диалектики мирового процесса: ”Огонь живет земли смертью, и воздух живет огня смертью; вода живет воздуха смертью, земля - воды смертью. Огня смерть - воздуха рождение, и воздуха смерть - воды рожденье. Из смерти земли рождается вода. Из смерти воды рождается воздух, из смерти воздуха - огонь, и наоборот”. В этот круговорот он включает и душу, которая ему представляется материальной, одним из переходных состояний огня. Смерть и бессмертие он рассматривал как единство противоположностей: ”Бессмертные - смертны, смертные - бессмертны; смертью друг друга они живут, жизнью друг друга они умирают”.

Стремление к последовательно материалистическому решению проблемы человека получило яркое выражение в сочинениях Дидри и Гельвеция. Лейтмотивом их философской антропологии является положение о материальном единстве человека, теснейшей зависимости «способностей души», всех психических процессов, начиная с ощущения и кончая мышлением, от нервной системы и мозга, от состояния «телесной субстанции». В соответствии с такой точкой зрения смерть тела рассматривалась как причина прекращения всей психической деятельности человека, как естественное и закономерное завершение земной жизни, единственно возможной и реальной.

2. Проблема бессмертия и смысла жизни

Проблема бессмертия - основная, самая главная проблема человеческой жизни, и лишь по поверхности и легкомыслию человек об этом забывает. Иногда он хочет убедить себя, что забыл, не позволяет себе думать о том, что важнее всего. Все религии, начиная с зачаточных религиозных верований дикарей, строились в отношении к смерти. Человек есть существо, поставленное перед смертью в течение всей своей жизни, а не только в последний час жизни. Человек ведет двоякую борьбу: за жизнь и за бессмертие. Смерть есть явление еще внутри жизни, а не по ту сторону, самое потрясающее явление, пограничное с трансцендентным.

Сильное страдание всегда ставит вопрос о смерти и бессмертии. Но и всякое углубление жизни ставит все тот же вопрос. Было построено много типов религиозных и философских учений о победе над ужасом смерти и достижении реального или призрачного бессмертия: спиритуалистическое учение о бессмертии души; учение о перевоплощении душ; мистико-пантеистическое учение о слиянии с Божеством; идеалистическое учение о бессмертии идей и ценностей; христианское учение о воскресении целостного человека; притупление остроты проблемы смерти через слияние с коллективной жизнью на земле и через возможность земного счастья. Спиритуалистическое учение о бессмертии души сулит бессмертие лишь части человека, а не целостному человеку. Учение о перевоплощении еще менее дает бессмертия целостному человеку, оно предполагает его разложение на отдельные элементы и ввержение человека в космический круговорот, оставляет его во власти времени. Учение о слиянии с божеством не означает бессмертия личности, а лишь бессмертие безличных идей и ценностей. Идеалистическое учение также не означает бессмертия личности, а лишь бессмертие безличных идей и ценностей. Каждый человек должен пройти через трагедию смерти. Только христианское учение о воскресении целостного человека отвечает на поставленный вопрос, но с ним связано много трудностей. Трагична смерть личности в человеке, потому что личность есть вечная Божья идея, вечный Божий замысел о человеке. Личность не рождается от отца и матери, личность творится Богом.

Об интересных исследованиях, проведенных с целью выявления пропорций материальных и духовных факторов, влияющих на смертность, говорит И. А. Гундаров, ведущий специалист центра профилактической медицины. Были проанализированы социально-экономические показатели, до-ступные статистике порядка 50 параметров, влияющих на динамику смертности за 6 лет во всех странах СНГ (промышленное производство, питание, алкоголь, жилищные условия, преступность и многое др.). Компьютерный анализ выдал ошеломляющий результат. Примерно на 70% динамика смертности зависит от уровня агрессии, на 10%-от безысходности, утраты смысла жизни, на 20% приходятся все остальные факторы, т.е. качество жизни зависит примерно на 80% от психического состояния человека и на 20% - от условий бытия.Ученый делает вывод: лишь малая доля нашей жизненной прочности зависит от того, есть ли на что жить, а львиная - от того, есть ли, зачем жить. Он называет три группы факторов, приближающих человека к смерти. Первая - неверная цель; вторая - грех ложных отношений между людьми, злоба, корысть ослабляют человека; третье - грех «черных» эмоций: тоска, гнев, отчаяние.

Как ни странно, но при повышении благосостояния люди часто не чувствуют себя более счастливыми. Более того, уровень неудовлетворенности, психических «сдвигов» может даже увеличиваться. Известно, что Швеция в свое время занимала первое место по уровню жизни и одно из первых мест по самоубийствам. В нашем обществе по-прежнему господствует потребительская экономическая идеология: не понято, что человек - не только ресурс роста производства, но и конечная цель его развития, воспроизводства, а не потребления, а цель человека - не просто потребление, а развитие, совершен-ствование своих сущностных сил, свобода, позволяющая человеку следовать тому, что он считает ценным.

Накопилось огромное количество свидетельств о реальных случаях перевоплощения. Специалисты из Бангалорс-кого института психического здоровья и невропатологии собрали материал о 250 подобных случаев.Любопытны рассказы людей о своих прежних воплощениях, связанных с воздействием гипноза. Человек, возглавляющий факультет психологии в одном из столичных вузов - В. Гузеев, используя гипноз, пытается найти свидетельства о прошлой жизни человека, «перенося» его в прошлое,записывая результаты и на игру воображения, ученый подвергал экспертизе лингвистов наречия, которые использовали загипнотизированные люди. И специалисты находили сходства с древнейшими языками и языками в воспоминаниях испытуемых.

В отличие от человека вчерашнего дня, традиции не диктуют сегодняшнему человеку, что ему должно. Не зная ни того, что ему нужно, ни того, что он должен, человек утратил ясное представление о том, чего же он хочет. В итоге он либо хочет того же, чего и другие (конформизм), либо делает то, что другие хотят от него (тоталитаризм). Смысл должен быть найден, но не может быть создан. Смысл не только должен, но и может быть найден, и в поисках смысла человека направляет его совесть. Одним словом, совесть - это орган смысла. Ее можно определить как способность обнаружить тот единственный и уникальный смысл, который кроется в любой ситуации. Смысл - это всякий раз также и конкретный смысл конкретной ситуации. И как неповторима каждая отдельная ситуация, так же уникален и каждый отдельный человек. Нет такого человека, для которого жизнь не держала бы наготове какое-нибудь дело, и нет такой ситуации, в которой нам бы не была предоставлена жизнью возможность найти смысл. Человек не только ищет смысл в силу своего стремления к смыслу, но и находит его, а именно тремя путями. Во-первых, он может усмотреть смысл в действии, в создании чего-либо. Во-вторых, он видит смысл в том, чтобы переживать что-то, и, наконец, он видит смысл в том, чтобы кого-то любить. Но даже в безнадежной ситуации, перед которой он беспомощен, он способен видеть смысл. В жизни не существует ситуаций, которые были бы действительно лишены смысла. Это можно объяснить тем, что представляющиеся нам негативными стороны человеческого существования - в частности, трагическая триада, включающая в себя страдание, вину и смерть, - также могут быть преобразованы в нечто позитивное, в достижение, если подойти к ним с правильной позиции и с адекватной установкой. Осуществляя смысл, человек реализует сам себя. Осуществляя же смысл, заключенный в страдании, мы реализуем самое человеческое в человеке. Мы обретаем зрелость, мы растем, мы перерастаем самих себя.

Проблема смерти приобретает центральное значение у Фрейда. И центральной является именно проблема смерти, связанная неразрывно с проблемой времени. Проблема бессмертия вторична, и она обычно неверно ставилась. Смерть есть самый глубокий и самый значительный факт жизни, возвышающий самого последнего из смертных над обыденностью и пошлостью жизни.

Только факт смерти ставит в глубине вопрос о смысле жизни. Жизнь в этом мире имеет смысл именно потому, что есть смерть. Смысл связан с концом. И если бы не было конца, т.е. если бы была дурная бесконечность жизни, то смысла в жизни не было бы. Смерть - предельный ужас и предельное зло - оказывается единственным выходом из дурного времени в вечность, и жизнь бессмертная и вечная оказывается достижимой лишь через смерть.

Платон учил, что философия есть не что иное, как приготовление к смерти. Но беда лишь в том, что философия сама по себе не знает, как нужно умереть и как победить смерть. Жизнь благородна только потому, что в ней есть смерть, есть конец, свидетельствующий о том, что человек предназначен к другой, высшей жизни. В бесконечном времени смысл никогда не раскрывается, смысл лежит в вечности. Но между жизнью во времени и жизнью в вечности лежит бездна, через которую переход возможен только лишь путем смерти, путем ужаса разрыва. Смерть есть не только бессмыслица жизни в этом мире, тленность ее, но и знак, идущий из глубины, указывающий на существование высшего смысла жизни. Не низменный страх, но глубокая тоска и ужас, который вызывает в нас смерть, есть показатель того, что мы принадлежим не только поверхности, но и глубине, не только обыденности жизни во времени, но и вечности. Вечность же во времени не только притягивает, но и вызывает ужас и тоску. Смысл смерти заключается в том, что во времени невозможна вечность, что отсутствие конца во времени есть бессмыслица.

Но смерть есть явление жизни, она еще по эту сторону жизни, она есть реакция жизни на требование конца во времени со стороны жизни. Смерть есть явление, распространяющееся на всю жизнь. Жизнь есть непрерывное умирание, изживание конца во всем, постоянный суд вечности над временем. Жизнь есть постоянная борьба со смертью и частичное умирание человеческого тела и человеческой души.

Время и пространство смертоносны, они порождают разрывы, которые являются частичным переживанием смерти. Когда во времени умирают и исчезают человеческие чувства, то это есть переживание смерти. Когда в пространстве происходит расставание с человеком, с домом, с городом, с садом, с животным, сопровождающееся ощущением, что, может быть, никогда их больше не увидишь, то это есть переживание смерти. Смерть наступает для нас не только тогда, когда мы сами умираем, но и тогда уже, когда умирают наши близкие. Мы имеем в жизни опыт смерти, хотя и не окончательный.

Социальное значение смерти также имеет свои положительные стороны. Ведь смерть делает нам близкими общие заботы и общую судьбу всех людей повсюду. Она объединяет нас глубоко прочувственными сердечными эмоциями и драматически подчеркивает равенство наших конечных судеб. Всеобщность смерти напоминает нам о существенном братстве людей, которое существует несмотря на все жестокие разногласия и конфликты, зарегистрированные историей, а также в современных делах. Ужас смерти есть не только ужас смерти личности, но и ужас смерти мира. Есть личный Апокалипсис и Апокалипсис мировой. Апокалипсис- есть откровение о смерти мира, хотя смерть в нем не последнее слово. Смертен не только человек, не только народы и культуры, но и все человечество в целом, и весь мир, вся тварь. Вечность и вечная жизнь наступает не в будущем, а в мгновении, т.е. выходе из времени, в перекрещении вечной проекции жизни во времени.

Смерть существует извне как некоторый натуральный факт, наступающий в будущем, и она означает овременение бытия, проекцию жизни в будущем. Но преодоление смерти и победа над ней означает не забвение и не отсутствие чувствительности к ней, а принятие ее внутрь духа, когда она перестает уже быть натуральным фактом во времени и становится обнаружением смысла, идущего из вечности. Смерть личная и смерть мировая, как и смерть наций и цивилизаций, как и смерть исторических форм государства, общества и бытового уклада, означает катастрофическое напоминание смысла и правды о том, что они не исполнены и искажены.

3. Этические аспекты эвтаназии и смертной казни

Человек, как личность, борется со смертью во имя бессмертия. Биологи говорят, что смерть - есть цена, которую должно уплатить за высокое дифференциальное развитие. Бердяев приводит в отношении этого рассуждения следующее: ”Если нет для меня ничего после смерти, то я после смерти узнаю об этом. Если я умру и дальше не будет для меня никакой жизни, я исчезну окончательно, то и ничего не будет, ибо я был единственным доказательством существования мира”.

Эвтаназия - в переводе с древнегреческого «хорошая, легкая смерть».В начале XVIIвека Фрэнсис Бэкон писал об эвтаназии: «...долг медика не только в том, чтобы восстанавливать здоровье, но и в том, чтобы смягчать страдания, вызванные болезнью, а если недуг признан неизлечимым, лекарь должен обеспечить пациенту легкую и мирную кончину, ибо нет на свете блага большего, нежели подобная эвтаназия...».

Эвтаназия есть вопрос не смерти, которая неотменяема, а умирания,перед которым оказывается человек при подходе к последней черте земного существования. Поэтому абстрактная идея эвтаназии глубоко погружена в контекст философских, моральных, правовых и психологических проблем, от разрешения которых зависит судьба эвтаназии как института - ее моральная легитимность и ее легализация. Речь идет об эвтаназии в ее современном понимании, т.е. как об акте добровольном, основанном исключительно на волеизъявлении пациента.

Медицина научилась не только излечивать некоторые болезни, которые раньше считались смертельными; она научилась также продлевать физическую жизнь и отсрочивать наступление смерти. Но при этом она не сумела справиться с проблемой умирания, сделать эту переходную стадию от жизни к смерти менее страдальческой и менее унизительной для человеческого достоинства. «Многие американцы страшатся процесса умирания в безликой современной больнице больше, чем самой смерти... Эвтаназия до сих пор не получила правового признания ни в одной стране мира за исключением Нидерландов, где соответствующий закон был принят в конце 2000 г. Но Нидерланды вообще пользуются репутацией страны, склонной к принятию нетривиальных законодательных решений, таких как легализация легких наркотиков или признание однополых браков.

Существует тонкая классификация. Так, Дж-Ландберг, врач и биоэтик, считает, что следует различать шесть основных форм эвтаназии: 1) пассивную, когда врач воздерживается от применения медицинских мер, направленных на продление жизни обреченного на смерть пациента, сохраняющего сознание; 2) полупассивную, когда прекращается искусственное питание пациента, находящегося в вегетативном состоянии; 3) полу активную - когда отключается аппарат искусственного дыхания, поддерживающий жизнь такого пациента; 4) непредусмотренную - в случае, когда применение препаратов, назначенных врачом для притупления боли (так называемая паллиативная помощь), ускоряет наступление смерти пациента; 5) суицидальную, когда врач снабжает пациента смертельной дозой, которойтот может воспользоваться, когда и если решит уйти из жизни; 6) активную, когда врач сознательно делает пациенту смертельную инъекцию или инымспособом вводит ему смертельную дозу препарата.

Проблема связана с тем, что люди, вероятно, в силу естественного человеческого нежелания омрачать настоящее печальными прогнозами на будущее, довольно редко пользуются правом заблаговременно заявить о своем желании отказаться от искусственного поддержания жизни. Так, опрос, проведенный в 1991 г., показал, что, хотя 87% опрошенных знали о своем праве, только 17% подписали соответствующие документы. Поэтому время от времени возникают коллизии, связанные с отказом медицинского учреждения удовлетворить требование семьи пациента об отключении аппаратуры. Семья не имеет решающего голоса, поскольку нельзя исключить, что ее решение продиктовано прагматическими соображениями. Коллизия решается судом, однако суд находится в сложном положении, поскольку ему приходится принимать замещающее решение.

В 1990 г. Джек Кеворкян, фанатичный приверженец эвтаназии, выбрал для своей деятельности Мичиган. Доктор Кеворкян, по специальности врач-паталогоанатом, поставил себе целью не только пропаганду активной эвтаназии, но и практическое ее осуществление. Он сконструировал аппарат, позволяющий легко и безболезненно совершить самоубийство. С помощью этого аппарата, а потом и других средств за восемь лет своей деятельности он помог уйти из жизни некоторому числунеизлечимо больных, обратившихся к нему с этой просьбой и специально приехавших ради этого в Мичиган. Он действовал не просто открыто, но демонстративно, стремясь как можно шире информировать публику о своей деятельности. Журналисты не без некоторого цинизма, свойственного представителям этой профессии, дали ему прозвище«доктор Смерть».

Практика эвтаназии представляет собой попытку если не преодолеть, то хотя бы обойти непримиримое противоречие между правом и медицинской моралью в вопросе о допустимости добровольной эвтаназии. Исходная позиция права состоит в том, что жизнь имеет равную ценность на всех стадиях процесса жизнедеятельности вплоть до наступления естественной смерти. Жизнь — абсолютное благо, и вне зависимости от обстоятельств смерть не может рассматриваться как нечто лучшее, чем продолжение жизни. Выражение «хуже, чем смерть» с правовой точки зрения просто не имеет смысла. Поэтому любая смерть, причиненная действиями другого человека, подозрительна праву и может повлечь обвинение в убийстве. «В рамках права невозможно определить умирание как процесс постепенного сползания от жизни к смерти». Медицинская мораль, исходным началом которой являются высшие интересы конкретного пациента с учетом его конкретной медицинской ситуации, не приемлет присущего праву абстрактного, «черно-белого» подхода к вопросу о жизни и смерти. Ее отношение к эвтаназии определяется двумя критериями: выражение свободной воли лица в отношении своей жизни и смерти и наличие медицинских аргументов в поддержку вмешательства в процесс умирания. Хотя эти критерии имеют разную моральную природу, только их сочетание делает эвтаназию приемлемой с точки зрения медицинской морали.

Почему общество, признавшее за пациентом право отвергнуть искусственное продление жизни, отказывает ему в праве ускорить неизбежный конец с помощью врача? Трудно не признать правоту тех исследователей - философов, правоведов и медиков, которые указывают на логическую непоследовательность такого подхода с точки зрения принципа автономии и на его моральную уязвимость. В самом деле, какая разница между нажатием кнопки, отключающей аппарат искусственного дыхания, и смертельной инъекцией, если в обоих случаях результат один - прекращение жизни?

Если говорить о практических возражениях, выдвигаемых против легали-зации, то они в равной мере относятся ко всем формам эвтаназии. Указывают на возможность злоупотреблений со стороны врачей - но паллиативная по-мощь связана с той же опасностью, поскольку применяемые препараты имеют двойное действие, и в некоторых случаях трудно понять, наступила ли смерть в результате добросовестных усилий врача «улучшить качество жизни» или в результате намеренного превышения дозы. Говорят о том, что просьба об эвтаназии не всегда отражает подлинную волю пациента. Она может быть продиктована давлением со стороны родственников или просто нежеланием их обременять. Но когда человек подписывает заявление об отказе от искусственного поддержания жизни, он может действовать под влиянием тех же обстоятельств. Кроме того, проблема создания системы контроля и предотвращения злоупотреблений трудна, но решаема. Однако почему суды, признавая за государством преимущественный интерес в сохранении жизни всех своих граждан, не распространяют такое признание на ситуации отказа от искусственного поддержания жизни?

С.Кэйдиш объясняет эту позицию нежеланием и неготовностью отступить от культурной традиции, почитающей человеческую жизнь - в смысле физического существования — как высшее и неотъемлемое благо. Жизнь превыше всего, и потому лишение человека жизни предосудительно, равно как добро-вольный выбор неестественной смерти. Однако, утверждают суды, в случае отключения аппаратуры врач не лишает пациента жизни, а просто восстанавливает ситуацию естественного течения болезни, и смерть наступает в результате естественных причин, а не по воле самого лица или врача, выполняющего эту волю, что снимает моральную ответственность с обоих. Но активная эвта-назия не укладывается в схему естественной смерти, и, хотя моральная ситуа-ция автономии распространяется на оба случая, во имя высших соображений суды «сымпровизировали линию разграничения, пусть даже ценой непоследовательности».

Хотя большинство членов нашего общества единодушны в том, что человеческая жизнь неприкосновенна, не все разделяют убеждение в том, что человек не вправе уходить из жизни добровольно, даже если его решение вызвано тем, что он не хочет мириться с непереносимой болью и утратой того, что считает человеческим достоинством, а близкая смерть неизбежна. Можно ли допустить, чтобы индивид принимал решение, исходя из собствен-ных убеждений, или он должен подчиниться убеждениям большинства? Иными словами, «может ли "моральное большинство" ограничивать свободу отдельных граждан, не имея для этого более серьезных оснований, нежели неодобрение их личного выбора?»

Христианство (как и многие другие мировые религии) считает, что самоубийство и эвтаназия противоречат божьей воле. Дж.Локк, философ, оказавший сильное влияние на «отцов-основателей», писал, что жизнь не является собственностью человека, который не более чем временный ее владелец, но принадлежит Богу, и самоубийство - это своего рода кража или растрата. Однако существует и «инстинктивная» интерпретация идеи о священном характере и неприкосновенности человеческой жизни: жизнь - высшее и естественное благо, и поэтому добровольный уход - явление противоестественное. Это убеждение «составляет наиболее глубокий и наиболее важныйэлемент неприятия эвтаназии. Однако, если верна расхожая фраза о том, что смерть отбрасывает тень на всю нашу жизнь, не менее верно и то, что на нашу смерть ложится тень всей нашей жизни. Любая жизнь имеет две составляющие -«естественную» и «человеческую» (Дворкин).

Заключение

Среди всех вещей, которыми гордится человек, непревзойденное значение занимает его ум. Именно он позволяет ему знать, что существует такое явление, как смерть, и размышлять о его значении. Лишь люди могут спорить об этом, что они и делают. Вывод из такого спора чаще всего заключается в том, что эта жизнь есть всё. Специального анализа требует такое направление реализации бессмертия, как решение научно-технических, биолого-технологических проблем продления жизни человека это процессы киборгизации человека, создание роботов, «компьютерных» людей, трансплантации органов, вплоть до пересадки «души». Как полагают ученые, мы стоим на пороге создания искусственного интеллекта. Сегодня практически целиком и полностью мы уже зависим от технической цивилизации. Истина относительно смерти освобождает нас и от унизительного страха, и от легковерного оптимизма. Она освобождает нас от лести самим себе и от самообмана. Люди не только могут вынести эту истину, касающуюся смерти,- они могут подняться выше ее, к гораздо более благородным мыслям и действиям, чем те, которые сосредоточиваются вокруг вечного самосохранения. Мечта людей о личном бессмертии родилась в глубине веков. Знание того, что бессмертие есть иллюзия, освобождает нас от всякого рода озабоченности по поводу смерти. Это знание делает смерть в каком-то смысле неважной, оно освобождает всю нашу энергию и время для осуществления и расширения счастливых возможностей на этой земле. Это знание приносит человеку силу, глубину и зрелость, оно делает возможность простую, понятную и вдохновляющую философию жизни. От рождения до смерти мы можем жить нашей жизнью, работать ради того, что мы считаем дорогим, и наслаждаться этим. Мы можем придать нашим действиям значительность и наполнить наши дни на земле смыслом и размахом, которых не сможет уничтожить и наш конец - смерть…

Человек является единственным представителем живой природы на нашей планете, сознающим, что он смертен и ответственен за свою жизнь и жизнь других людей. В этом и заключается самоценность человеческого существования. Большинство людей постоянно задает себе духовно-нравственный вопрос: как жить, чтобы оставить о себе добрую память? Действительно, некоторые личности после физической смерти вступают в вечность, навсегда закрепляясь в исторической памяти человечества. Вспомним слова гениального Сократа: «Те, кто подлинно предан философии, заняты, по сути вещей, только одним — умиранием и смертью». И далее: «…Истинные философы много думают о смерти, и никто на свете не боится ее меньше, чем эти люди» . Именно истинным философам давала она «философскую веру» в вечность (Ясперс), и они смогли мудро, с честью прожить жизнь и достойно встретить смерть, как встретили ее Сократ, Дж. Бруно, Кант и другие.

Хотя понятие «бессмертие» весьма многозначно, можно выделить три основных ценностных смысла этого слова. Первый смысл — религиозный. Человек после смерти не исчезает, а продолжает свое бытие, но совсем в другой ипостаси — нечеловеческой (трансцендентальной). Такую позицию можно обнаружить и в христианстве, и в исламе, и в большинстве других религий мира. Второй смысл — смешанный, философско-религиозный. Бессмертие предстает как некое вечное безличностное превращение: бесконечное перевоплощение человеческого «Я» в разные живые существа. Это представление характерно для буддизма и некоторых античных философских течений — пифагорейства, платонизма и других. Наконец, третий смысл — светский (обыденный). Бессмертие не может быть телесным, так как тело всегда смертно. Оно является результатом мыследеятельности человека, его созидательного творчества, наконец, социальной памяти. Вот как оптимистично размышлял на эту тему русский философ Н.А. Бердяев: «Будущее всегда в конце концов приносит смерть, и это не может не вызвать тоски. Будущее враждебно вечности, как и прошлое. Но ничто не интересно, кроме вечности» . Действительно, настоящая жизнь потеряет всякий смысл, если не думать о будущем, не творить вечность.

Конечно, философия не может дать людям однозначного ответа на вопрос о смысле вечности бытия, но только она одна способствует личному критическому осмыслению ими своей жизни. Она помогает людям найти смысл в жизни настоящей и укрепить волю к жизни будущей. Философски точно поставил этот вопрос В. Шекспир (1564-1616):

«Быть или не быть, вот в чем вопрос.
Достойно ль
Смириться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ними? Умереть. Забыться» .

Шекспир сознательно не дает прямого ответа на поставленные вопросы. Кстати, его должен найти каждый живущий на Земле человек, ибо в нем и заключен смысл его жизни и смысл его смерти или бессмертия. Человеческая жизнь — это не миг (как поется в популярной песне), а постоянная ретроспектива и перспектива личного бытия. После смерти всегда остается сотворенная культура или, говоря иначе, духовные и материальные ценности, которые создал человек при жизни.

Многие тысячелетия все мировые религии, в том числе христианство, и идеалистические философские учения толкуют человеку о возможности достижения им бессмертия, или «загробной жизни». Особенно тягостно то, что в России ныне усиливается вера в миф о возрождении из мертвых. Академик РАМН Д.С. Саркисов с возмущением писал: «Теперь же, когда на фоне гигантских успехов науки даже самые ярые церковники, если они не абсолютные невежды и дураки, не могут не понимать, что после смерти человека от него не остается ничего, кроме пепла или пищи для червей и муравьев, версии о возможности воскрешения мертвых, по-видимому, продолжают не вызывать сомнений у миллионов людей… Страшно и удивительно, — продолжает он, — что это фантастическое мракобесие охватило умы не только темных, необразованных и неграмотных масс народа, но в той или иной форме впиталось ядом в мозговую ткань и всех других слоев населения — ученых, деятелей искусств, зеленой молодежи, деятелей культуры и т.д. Даже многие члены Медицинской (!!!) академии верят в различные модификации божественного, т.е. стоят на идеалистических позициях» .

Конечно, современной медицине известны случаи реанимации после заключения о клинической смерти. Но в них речь идет о свидетельствах практических врачей. Медицинская наука воздерживается от суждений по этому поводу. В ряде газет 60-х годов появилось сенсационное сообщение, вызвавшее множество самых разных толкований: «В марте 1960 года в одну из больниц Актюбинской области был доставлен человек: почерневшее тело в обледеневшей одежде, без головного убора и обуви. При простукивании по телу — глухой звук, как от удара по дереву. Температура поверхности тела ниже нуля градусов. Сердцебиение и дыхание не прослушивались. Поставлен диагноз: общее замерзание, клиническая смерть. Пострадавшего поместили в горячую ванну. Его начали возвращать к жизни с помощью комплекса реанимационных мероприятий. Через полчаса появились слабое дыхание и пульс. К вечеру того же дня больной пришел в сознание. Позднее стало известно, что В.И. Харин пролежал в снегу без валенок и головного убора 3-4 часа. Его сердце не билось 180 минут. Тем не менее «замороженный» не только остался жить, но и сохранил трудоспособность».

Правда, еще в начале XX века американец Алексис Каррел, известный тогда биолог рокфеллеровского центра в Нью-Йорке, доказывал всему миру скептиков и сомневающихся, что живое тело может быть бессмертным. В январе 1912 года этот признанный ученый поставил любопытный эксперимент. Он взял кусок сердечной мышцы от куриного эмбриона, обеспечил питание и удаление отходов. Опыт продолжался до 1947 года, то есть более 35 лет, в течение которых крошечный кусочек ткани оставался живым. После проведенных подсчетов оказалось, что он «прожил» много куриных жизней, а это эквивалентно сотням лет жизни человеческой. Чудесный кусочек сердца эмбриона курицы назвали «тканью вечной молодости». Он удваивался в размерах каждые 48 часов! Наросшие слои экспериментаторами удалялись — с тем, чтобы ткань постоянно оставалась в первоначальных размерах, иначе сделались бы невозможными питание и очищение клеток. Из эксперимента доктора Каррела следует вывод: если организм правильно питать и вовремя удалять отходы, то физическая жизнь может продолжаться бесконечно долго .

О смерти и бессмертии философы размышляют с древнейших времен. Уже античные мыслители полагали, что рождение человека, раскол его по половому признаку, любовь и смерть неразрывно сцеплены. Так, Платон определял главное занятие мудреца как приготовление к своей смерти. Ясная и твердая ориентация его жизненной доктрины и жизненного чувства на смерть побуждает к правильному употреблению жизненных сил. Смерть является неизбежным завершением жизни организма, который в результате подвергается действию только законов неорганической природы. Каждая личность, живущая сознательной жизнью, не может так или иначе не осмысливать своего отношения к смерти и бессмертию. Как только люди начинают думать о смерти, они тут же утверждаются в некоем бессмертии. Подобно тому, как свет и тени заката солнца делают предметы объемными, ощущение смерти заставляет индивида острее переживать всю прелесть и горечь, всю радость и сложность человеческого бытия. Когда смерть рядом, ярче краски жизни, ее духовное богатство, ее чувственная прелесть, величие всего пережитого. Отчетливее проступают в сознании истина и фальшь, добро и зло, красота и безобразие, да и сам смысл человеческой жизни и деятельности предстает в ином свете.

Плоды человеческой деятельности есть лучшее продолжение жизни, тогда как надежды на индивидуальное бессмертие иллюзорны. Смерть — это часть человеческой (и не только) реальности. Любому образованному человеку она представляется естественным финалом его жизненного пути. «Я умру так же, как и все… но моя жизнь и смерть будут иметь смысл для меня и для всех», — писал Л.Н. Толстой (1828-1910) .

Несмотря на то, что смерть — одна из самых сложных проблем общественного сознания, большинству современных людей свойственно сторониться всего, что с ней связано. Многие сознательно оберегают самих себя и своих детей от разговоров и раздумий на эту тему. Однако изучение философских установок в отношении к смерти может пролить свет на моральные установки людей и в отношении к жизни и основным ее ценностям. Что же касается отношения к человеческому бессмертию, то оно (сколько бы ни мечтали о нем люди), существует только в сознании потомков. До недавних пор в понятие бессмертия вкладывался только религиозный смысл. И рассматривалось оно в основном как таинство воскрешения из мертвых. Однако со временем эта проблема стала ведущей в поэзии и философии. Так, А.К. Манеев философски глубоко и тонко, а поэтически — мечтательно и наивно заметил:

«Что б гордый дух наук ни говорил,
Однако же сказать необходимо:
Не верится, что разум от горилл,
Не верится, что смерть непобедима!».

Действительно, живой организм принципиально отличается от неживой материи постоянным самообновлением, а человеческий — еще и уникальной способностью рационально адаптироваться. «Человек прочнее скалы, я бы сравнил его с рекой, — писал русский философ, ученый-биолог Купревич (1897-1969), -воды в ней меняются, а река остается все та же. Спрашивается: почему же этот вечно текущий процесс жизни должен иметь конец»? . Отчего на каком-то этапе самообновление организма начинает давать сбои, он стареет и умирает? На этот вопрос человек разумный пока ответить не может. Наука тоже не в силах ничего противопоставить естественному процессу умирания. Что касается философии и религии, то они, правда, каждая сугубо по-своему, обращаются к смертному человеку только со словами нравоучения и утешения. Светский образ жизни и деятельности, как, собственно, и образ жизни верующих, есть прежде всего глубоко прочувствованный, осознанный, лично продуманный практический ответ человека самому факту конечности, временности своего существования на этом свете. Как уникальное разумное существо человек призван искать смысл своей земной жизни. Он может и должен лично осознать свое предназначение.

Классик немецкой философии Г. Гегель полагал, что смерть не есть только исчезновение. Она означает сохранение в преобразованном виде того, что в данной форме должно исчезнуть. Умение постигнуть идею бесконечного развития для Г. Гегеля есть важнейшая характеристика развития человеческого самосознания. А вот для К. Маркса как философа несостоятельны сетования тех людей, которые не желают, чтобы после смерти плоды их земных деяний достались кому-то другому. По мнению мыслителя, продукты человеческой жизнедеятельности и есть лучшее продолжение биологической жизни, тогда как надежды на индивидуальное бессмертие иллюзорны. Убедительным примером являются жизнь и смерть Сократа. Как свидетельствует его ученик Платон, философ вполне мог бы избежать насильственной смерти в наказание за нравственные проповеди, противоречащие общепринятым в то время взглядам. Но он предпочел бессмертие. Здесь будут вполне уместны и пророческие слова А.С. Пушкина:

«Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия…».
«Нет, весь я не умру — душа в заветной лире
Мой прах переживет…» [ 19].

В религии и религиозной философии смерть человека представляется неким таинством, понимаемым как поглощение его временем Вечности, как воссоединение с Богом. Поэтому идея бессмертия нередко связывается с идеей воскрешения. Она весьма активно использовалась и в русской религиозной философии. Так, например, философ-космист Н.Ф. Федоров (1828-1903) даже сконструировал утопический религиозно-философский «проект» общества, в котором все люди должны объединиться с целью всеобщего воскрешения — «патрофикации» (воссоздания отцов), что и приведет, в конце концов, к полному торжеству божественной нравственности над физической необходимостью, пробудит во всех человеческих душах родственные чувства. В выдвижении русским мыслителем идеи воскрешения (а не просто личного бессмертия) присутствует нравственный поворот к утверждению долга живущих людей перед прошлыми поколениями. Философ упорно настаивает на необходимости тщательного изучения жизни предков, восстановления их образов, (сначала лишь мысленного), причем в последовательности поколений, народов, групп, семей. Можно сказать, что Н.Ф. Федоров ставит задачу выявления наследственного (генетического) кода человечества в качестве предварительного условия воскрешения. Но, конечно, главной целью является возвращение восстановленному человеку его уникального самосознания, без которого возможно получение лишь физической копии.

Говоря о проблеме бессмертия, нельзя не вспомнить и о достижениях современной науки, активно разрабатывающей новейшие способы продления жизни. Научно-философское значение клонирования животных чрезвычайно велико. Результаты этих экспериментов открыли науке захватывающие перспективы для решения многих биологических проблем. Генная инженерия, безусловно, является прорывом в науках о жизни, особенно если учесть стремление ученых использовать методологию клонирования в целях выращивания или восстановления отдельных органов. Эта проблема в последние годы привлекла внимание не только специалистов, но и широкой общественности. Идея клонирования имеет множество противников, однако нельзя не признать, что с ее появлением открылись новые пути, при определенных условиях ведущие к преображению самой природы человека. Речь идет о возможном создании долгоживущего поколения с использованием технологий замены органов, об обретении автотрофности, овладении новыми способами самосозидания, но главное — об искусном управлении природными потенциями человека.