Румянцева мария андреевна. Румянцева графиня мария андреевна Литература о жизни и творчестве

(1699-04-14 ) Дата смерти: Мать:

Анна Степановна Аничкова

Супруг: Дети:

Графиня Мария Андреевна Румянцева (Румянцова ), урожденная Матвеева (1699-1788) - мать полководца Румянцева-Задунайского , по слухам, рожденного ею от Петра Великого , статс-дама, гофмейстерина.

Биография

Мария Румянцева происходила из древнего дворянского рода : была дочерью действительного тайного советника графа Андрея Матвеева (1666-1728) от первого брака с Анной Степановной Аничковой (1666-1699), и по отцовской линии приходилась внучкой боярину Артамону Матвееву . Получила европейское образование, первые годы своей жизни провела в Вене и Гааге , где её отец служил послом до 1710 года. Воспитанием девочки занималась мачеха, Анастасия Ермиловна Аргамакова.

С Петром

Свободно говорила по-французски, хорошо танцевала, обладала красотой и живостью, которые привлекли внимание Петра I.

Петр І не только имел большое расположение к М. А. Матвеевой, но и ревновал ее к другим до того, что однажды даже наказал её собственноручно за слишком смелое обращение с кем-то другим и пригрозил ей, что выдаст ее замуж за человека, который сумеет держать ее в строгости и не позволит ей иметь любовников, кроме него одного .
«Она занимала первое место среди любовниц великого императора, он любил Марию Андреевну до конца жизни и даже ревновал ее, что случалось с ним нечасто. Желая, чтобы кто-нибудь держал юную графиню “в ежовых рукавицах”, государь выдал 19-летнюю Матвееву за своего любимого денщика Александра Ивановича Румянцева…». (Вел. кн. Николай Михайлович)

Андрей Артамонович Матвеев, отец Румянцевой

В 19-летнем возрасте, 10 июля 1720 года, с богатым приданым, данным царем, выдана замуж за денщика царя Александра Ивановича Румянцева , получившим чин бригадира и недавно отличившегося в сыске по делу царевича Алексея. Царь пожаловал жениха «немалыми деревнями», конфискованными у казненного А. В. Кикина . Молодожены поселились в доме на Красном канале (участок дома № 3 по Марсову полю). Петр I подарил Румянцеву в 1724 большой участок на левом берегу Фонтанки, близ дороги в Царское Село. Там был выстроен загородный одноэтажный дом и разбит сад (ныне наб. р. Фонтанки, 116). В этом деревянном доме 18 февраля 1756 была освящена церковь Божьей Матери «Знамение» . (Любопытно, что любовницей царя, но менее удачливой, была и другая родственница Артамона Матвеева - Мария Гамильтон, двоюродная племянница его жены Евдокии Григорьевны Гамильтон, иногда тоже ошибочно называемая его «внучкой»).

Вслед за этим произвела на свет троих дочерей. В 1725 году её муж находился в Константинополе, а затем на Персидской границе для размежевания, Мария же оставалась в Москве, где произвела на свет четвертого ребенка, сына, крещенного в честь царя Петром Александровичем , которому суждено будет стать знаменитым полководцем. Великий князь Николай Михайлович сообщает , что отцом мальчика был не законный супруг, а сам Петр, с этой же легендой соглашается Валишевский . Трудно судить о достоверности этой легенды, однако И. И. Голиков в анекдотах о Петре Великом дает ему косвенное подтверждение . Мальчик оказался последним из крестников вскоре после этого скончавшегося императора. Крестной матерью стала императрица Екатерина.

Румянцева имела влияние при дворе, благодаря подаркам оказала помощь французскому посланнику Кампредону , была в дружбе с цесаревной Елизаветой .

После Петра

Александр Румянцев, муж Марии Андреевны (посмертный портрет кисти Боровиковского)

Румянцев-Задунайский, сын Марии Андреевны

В 1740 году Румянцев был назначен уполномоченным на конгресс в Або , при праздновании заключенного там мира получила от новой императрицы Елизаветы звание статс-дамы, и, поскольку муж её был возведен в графское достоинство, стала графиней и приобрела очень большое влияние при дворе благодаря своему «уму и такту» : способствовала успеху поручения шведского генерала Дюринга , французский посланник Далион считал необходимым платить ей пенсию, английский посол Вейч безуспешно пытался склонить её на свою сторону (но Румянцева с мужем держались профранцузской партии Шуваловых).

В 1744 императрица Елизавета поручила ей заведовать двором будущей Екатерины II , пока еще принцессы Ангальт-Цербстской (в качестве доверенной особы Ее Величества, для надзора и опеки над Принцессой, с обязательством отдавать Императрице подробный отчет о всем замечаемом ею ) - и Румянцеву на этом «малом дворе» очень боялись.

Екатерина II вспоминает:

Она сопровождала Императрицу Елизавету в поездке из Москвы к Разумовскому в Глухов в 1744 году, а затем в Петербург, была с нею на пиру у Разумовского в Гостилицах в день ее именин 5 сентября 1745 года и т. д. После того, как принцессу и великого князя Петра Фёдоровича обвенчали, Румянцева была уволена от должности гофмейстерины и получила приказание вернуться к своему супругу. Считали, что причиной этому была неприязнь матери великой княгини Екатерины - Иоганны Гольштейн-Готторпской , а также канцлера Бестужева-Рюмина . Но свое положение особы, дружной с императрицей, Румянцева сохранила.

Вдова

Мария Румянцева

В 1749 году Румянцева овдовела, но осталась при дворе и продолжала жить расточительно, порой проигрывая в карты, из-за чего нередко обращалась за финансовой помощью к Елизавете, а потом и к Екатерине, при дворе которой, как старейшая придворная дама и современница Петра, а затем и мать фельдмаршала, пользовалась большим уважением. Граф Сегюр писал о хозяйке: «Разбитое параличом тело ее одно обличало старость; голова ее была полна жизни, ум блистал веселостью, воображение носило печать юности. Разговор ее был так интересен и поучителен, как хорошо написанная история».

Екатерина II, хотя и хорошо помнила, как Румянцева мучала её, будучи управляющей её двора, взойдя на престол, сделала её гофмейстериной (10 июня 1776), чему способствовали заслуги её сына-полководца. После заключения им Кючук-Кайнарджийского мира ей был пожалован орден Св. Екатерины (12 июня 1775).

Графиня весьма часто присутствовала на разных обедах, свадьбах и торжествах при дворе; в день первого бракосочетания Великого Князя Павла Петровича (1773 г.) она, очень хорошо еще танцевавшая, просила Великого Князя оказать ей честь протанцевать с нею, так как она в свое время имела честь танцевать с его прадедушкою , дедушкою , и батюшкою , а затем, еще много лет спустя, на Придворном балу 24-го ноября 1781 г., в день именин Императрицы, прошлась в

Поэтесса Майя Александровна Румянцева родилась 27 декабря 1928 года в Москве. Детство её было трудным - оно совпало с Великой Отечественной войной. После окончания пятого класса будущей поэтессе пришлось поступить на работу и продолжать образование в школе рабочей молодежи. Она была грузчицей, лаборанткой, агролесомелиоратором. Училась в Литературном институте имени А. М. Горького.

В 1957 году в печати появляются её первые стихи. Затем она публиковалась в журналах «Смена», «Крестьянка», «Подъём» и других.

В 1961-1966 годах М. А. Румянцева жила в Липецке, где она состоялась как поэт. Здесь в 1962 году вышел её первый сборник стихов «Грузчица».Здесь же были созданы самые популярные её произведения «Баллада о крапиве», «Баллада об отрезанной косе», «Баллада о седых», стихотворения «Чайка», «Дай явь, как сон…».

С 1967 года поэтесса жила в Тамбове, с 1968 года и до последних своих дней была ответственным секретарем Тамбовской областной писательской организации.

Книг у Майи Александровны при жизни вышло немало: «Чайка», «Твоё имя», «Девичья фамилия», «Доверие» и другие. Они издавались в Москве, Липецке, Воронеже.

Труженикам чернозёмного края М. А. Румянцева посвятила немало стихов. Её сборник «Характеры» почти целиком состоит из посвящений мичуринцам, сосновцам, липчанам, целым коллективам и организациям. Поэтесса была членом Союза писателей СССР, награждена орденами Дружбы народов (1978), «Знак Почёта».

Умерла М. А. Румянцева 21 марта 1980 года в Тамбове. Там же были посмертно изданы её сборники стихов «Встречи и разлуки» (1991), «Раскрепощённость» (2002), «Неоткрытая глубина» (2006).

Её поэзия - это исповедь. Она верила, что читатель поймёт всё, что написано неравнодушным сердцем. Творческий диапазон Румянцевой широк и разнообразен: от стихов о хлеборобах и мелиораторах, нефтяниках и рыбаках, портовых грузчиках и плотогонах до нежной любовной лирики и пейзажей среднерусской полосы.

Поэт Владимир Цыбин написал о ней: «В сущности, большинство стихов Румянцевой - это воспоминания: о детстве, об услышанном от горемычных деревенских баб, о работе в поле, грузчицей; даже любовь - в прошлом. Словно она давным-давно разлучилась с кем-то дорогим, невозвратным. Её стихи о любви - из разлуки. К ней, к её стихам о любви как нельзя кстати подходят слова Жуковского о том, что в жизни много прекрасного и кроме счастья…».

Я замолчу, а может быть, заплачу
Среди обид, продажности и мук.
Уйду я со своею неудачей -
Со всею горечью спокойных рук…
Но вот когда умру, то люди вдруг увидят,
Что сердце у меня - не просто так…

Произведения автора

Грузчица: стихи. - Липецк: Кн. изд-во, 1962. - 41 с.
Дымок: стихи для детей. - Липецк: Кн. изд-во, 1963. - 16 с.
Девичья фамилия: стихи. - М.: Мол. Гвардия, 1964. - 78 с.
Чайка: стихи. - М.: Правда, 1965. - 31 с.
Доверие: стихи. - Воронеж: Центр.- Чернозем. кн. изд-во, 1966. - 80 с.
Твое имя.... - М.: Совет. Россия, 1969. - 77 с.
Избранная лирика / вступ. ст. Э. Асадова. - М.: Молодая гвардия, 1969. - 32 с. - (Б-чка избранной лирики).
Размах: стихи разных лет. - М.: Современник, 1971. - 95 с.
Война: стихи и поэма. - Воронеж: Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1972. - 95 с.
Как поэт опоздал на свидание: поэма о Герое Соц. Труда доярке совхоза им. Ленина Т. Ф. Куделиной/ [ил. А. Ершов].- М. : Современник, 1974. - 63 с. : ил. ; 16 см. - (Новинки «Современника»).
Характеры: стихи. - Воронеж: Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1977. - 126 с. : ил.
Дорога, встреча, любовь... : кн. стихов. - М.: Современник, 1978. - 159 с.
Избранное / [вступ. ст. В. Цыбина]. - М. : Худож. лит., 1980. - 182 с. : портр.
Раскрепощенность: стихи. - Тамбов, 2002. - 130 с.

Литература о жизни и творчестве

Мекшен С. Явление Майи // ТВК-курьер. - 1996. - 27 дек.
Неверов И. И сердце, в песнях до отказа... // Липецкая газета. - 1998. - 30 дек. - С. 6.
Зорин В. «Грузчица» - «чайка» - Майя // Добрый вечер. - 2006. - 16-22 авг. (№ 33). - С. 18.
Макаров А. «Сережка! Сережка! Сорву я сережки..!»: [история одного автографа М. Румянцевой ] // Подъем. - 2007. - № 4. - С. 216-219.
Майя Румянцева: юбилей писателя: [метод. материалы] / Липец. ОУНБ; сост. О. А. Березина. - Липецк, 2008. - 28 с. - (Книги наших земляков).
Зорин В. Грузчица-чайка: [липец. поэт о своей встрече с М. Румянцевой] // Петровский мост. - 2008. - № 2. - С. 109-110.

Справочные материалы

Липецкая энциклопедия. - Липецк, 2001. - Т. 3. - С. 184.
Славные имена земли Липецкой: биогр. справ. об извест. писателях, ученых, просветителях, деятелях искусства. - Липецк, 2007. - С. 189-190.
Майя Румянцева: список лит. / сост. Л. И. Блинова; ЛОУНБ. - Липецк, 1965. - 12 с.

План
Введение
1 Биография
1.1 С Петром
1.2 После Петра
1.3 Вдова

2 Дети
Список литературы

Введение

Графиня Мария Андреевна Румянцева (Румянцова ), урожденная Матвеева (1699-1788) - мать полководца Румянцева-Задунайского, по слухам, рожденного ею от Петра Великого, статс-дама, гофмейстерина.

1. Биография

Была дочерью действительного тайного советника графа Андрея Матвеева (1666-1728) от первого брака с Анной Степановной Аничковой (1666-1699), и по отцовской линии приходилась внучкой боярину Артамону Матвееву. Получила европейское образование, первые годы своей жизни провела в Вене и Гааге, где её отец служил послом до 1710 года. Воспитанием девочки занималась мачеха, Анастасия Ермиловна Аргамакова.

1.1. С Петром

В 19-летнем возрасте, 10 июля 1720 года, с богатым приданым, данным царем, выдана замуж за денщика царя Александра Ивановича Румянцева, получившим чин бригадира и недавно отличившегося в сыске по делу царевича Алексея. Царь пожаловал жениха «немалыми деревнями», конфискованными у казненного А. В. Кикина. Молодожены поселились в доме на Красном канале (участок дома № 3 по Марсову полю). Петр I подарил Румянцеву в 1724 большой участок на левом берегу Фонтанки, близ дороги в Царское Село. Там был выстроен загородный одноэтажный дом и разбит сад (ныне наб. р. Фонтанки, 116). В этом деревянном доме 18 февраля 1756 была освящена церковь Божьей Матери «Знамение». (Любопытно, что любовницей царя, но менее удачливой, была и другая родственница Артамона Матвеева - Мария Гамильтон, двоюродная племянница его жены Евдокии Григорьевны Гамильтон, иногда тоже ошибочно называемая его «внучкой»).

Вслед за этим произвела на свет троих дочерей. В 1725 году её муж находился в Константинополе, а затем на Персидской границе для размежевания, Мария же оставалась в Москве, где произвела на свет четвертого ребенка, сына, крещенного в честь царя Петром Александровичем, которому суждено будет стать знаменитым полководцем. Великий князь Николай Михайлович сообщает, что отцом мальчика был не законный супруг, а сам Петр, с этой же легендой соглашается Валишевский. Трудно судить о достоверности этой легенды, однако И. И. Голиков в анекдотах о Петре Великом дает ему косвенное подтверждение. Мальчик оказался последним из крестников вскоре после этого скончавшегося императора. Крестной матерью стала императрица Екатерина.

Румянцева имела влияние при дворе, благодаря подаркам оказала помощь французскому посланнику Кампредону, была в дружбе с цесаревной Елизаветой.

1.2. После Петра

При Анне Ивановне, за нерасположение к немцам и протест против роскоши при дворе (по некоторым указаниям - за отказ занять предложенную ему должность президента Камер-коллегии; или же за избиение Бирона, уличенного им в казнокрадстве), Румянцев был лишён чинов и сослан в казанскую деревню. Когда её муж подвергся опале и был лишен чинов, она вместе с ним и детьми была отправлена на житье в Алатырскую деревню, где они провели около трех лет.

В 1735 её муж был восстановлен в чине генерал-лейтенанта и сделан астраханским, а потом казанским губернатором и назначен командующим войсками, отправленными против взбунтовавшихся башкир. В 1738 Румянцева назначили правителем Малороссии, и семья переехала в Киев, откуда при помощи Мавры Шуваловой Румянцева поддерживала связь с не менее опальной цесаревной Елизаветой. Скоро её супруга перевели в действующую армию, а в 1740 г. назначили чрезвычайным и полномочным послом в Константинополь.

В 1740 году Румянцев был назначен уполномоченным на конгресс в Або, при праздновании заключенного там мира получила от новой императрицы Елизаветы звание статс-дамы, и, поскольку муж её был возведен в графское достоинство, стала графиней и приобрела очень большое влияние при дворе благодаря своему «уму и такту»: способствовала успеху поручения шведского генерала Дюринга, французский посланник Далион считал необходимым платить ей пенсию, английский посол Вейч безуспешно пытался склонить её на свою сторону (но Румянцева с мужем держались профранцузской партии Шуваловых).

В 1744 императрица Елизавета поручила ей заведовать двором будущей Екатерины II, пока еще принцессы Ангальт-Цербской (в качестве доверенной особы Ее Величества, для надзора и опеки над Принцессой, с обязательством отдавать Императрице подробный отчет о всем замечаемом ею ) - и Румянцеву на этом «малом дворе» очень боялись.

Екатерина II вспоминает:

Она сопровождала Императрицу Елизавету в поездке из Москвы к Разумовскому в Глухов в 1744 году, а затем в Петербург, была с нею на пиру у Разумовского в Гостилицах в день ее именин 5 сентября 1745 года и т. д. После того, как принцессу и великого князя Петра Фёдоровича обвенчали, Румянцева была уволена от должности гофмейстерины и получила приказание вернуться к своему супругу. Считали, что причиной этому была неприязнь матери великой княгини Екатерины - Иоганны Гольштейн-Готторпской, а также канцлера Бестужева-Рюмина. Но свое положение особы, дружной с императрицей, Румянцева сохранила.

Гаврила Державин

Графиня весьма часто присутствовала на разных обедах, свадьбах и торжествах при дворе; в день первого бракосочетания Великого Князя Павла Петровича (1773 г.) она, очень хорошо еще танцевавшая, просила Великого Князя оказать ей честь протанцевать с нею, так как она в свое время имела честь танцевать с его прадедушкою, дедушкою, и батюшкою, а затем, еще много лет спустя, на Придворном балу 24-го ноября 1781 г., в день именин Императрицы, прошлась в польском с одним из внуков Екатерины II - Великим Князем Александром Павловичем.

По воспоминаниям современников, отличалась необыкновенной добротой и была готова всем помогать. Была в числе первых, кто в 1763 году стал принимать в своем доме подкидышей и беспризорных детей. Занималась делами в имении сына Павлино (совр. Железнодорожный), полученным им в приданое за женой, в том числе следила и за строительством церкви архитектором Бланком.

22 сентября 1778 года была пожалована обер-гофмейстериною Высочайшего двора. Пережила одну дочь - графиню П. А. Брюс, затем умерла её другая дочь - Е. А. Леонтьева, жившая вместе с матерью.

Скончалась 4 мая 1788 года; погребена в Благовещенской церкви Александро-Невской Лавры. Г. Р. Державин посвятил ей одну из своих од - «На смерть графини Румянцевой», написанную для княгини Е. Р. Дашковой; Державин обращался к Дашковой, которая была в крайнем огорчении от женитьбы её сына без её благословения, - в противоположность Румянцевой, которая перенесла много горестей равнодушно.

· Екатерина (ноябрь 1721 - 3 апреля 1786), муж - генерал-лейтенант Николай Михайлович Леонтьев (ум. 1769; разъехались, вернулась в дом матери)

· Дарья (конец 1723 или 1730 - 1817); 1-й муж - граф Франц Иосиф Вальдштейн (1719-1758), 2-й - князь Юрий Никитич Трубецкой (1736-1811; сын генерал-прокурора князя Никиты Юрьевича). Её дочь от второго брака - П. Ю. Гагарина

· Брюс, Прасковья Александровна (7 октября 1729 - 17 апреля 1786), муж - граф Яков Брюс. Подруга Екатерины II

· Прасковья

Список литературы:

1. Большая биографическая энциклопедия

2. Упраздненная церковь БОЖИЕЙ МАТЕРИ «ЗНАМЕНИЕ» в доме гр. М. А. Румянцевой

3. А.А. Матвеев. Записки. Предисловие

4. Константин Валишевский. Петр Великий

5. Голиков И. И. Деяния Петра Великого. Т. XV. СПб.,1838. С. 71-72.

6. Записки императрицы Екатерины Второй. СПб, 1907. С. 57

7. Живая хроника столетья

8. Сухарева О. В. Кто был кто в России от Петра I до Павла I, Москва, 2005

9. Официальный сайт городского округа «Железнодорожный»

10. На смерть графини Румянцевой

Мария Андреевна родилась 4 апреля 1698 г. в семье дипломата Андрея Артамоновича Матвеева (1666 – 1728) и Анны Степановны Аничковой (1666-1699).
Была внучкой боярина Артамона Сергеевича Матвеева (1625 - 1682), который воспитывался вместе с Алексеем Михайловичем Романовым. В последствии, он был воспитателем и советником царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной, и был убит во время стрелецкого бунта при попытке образумить стрельцов.
Она рано лишилась своей матери, скончавшейся 4 октября 1699 г., и росла под надзором мачехи, второй супруги отца Анастасии Ермиловны Аргамаковой (фамилия по первому мужу, ум. в 1756 г.).
Первые годы своей жизни Мария Андреевна провела в Вене и Гааге, где её отец служил послом до 1710 года. Воспитанием девочки занималась мачеха.

Мария Андреевна свободно говорила по-французски, хорошо танцевала, обладала красотой и живостью, которые привлекли внимание Петра I.
По словам П.Ф. Карабанова (1767 – 1851), Петр І не только имел большое расположение к Марии Андреевне, но и ревновал ее к другим до того, что однажды даже наказал ее за слишком смелое обращение с кем-то другим и пригрозил ей, что выдаст ее замуж за человека, который сумеет держать ее в строгости и не позволит ей иметь любовников, кроме него.
Действительно, когда вскоре один из его любимых денщиков - Александр Иванович Румянцев (1680 – 1749) возымел намерение вступить в брак, Петр I приехал с ним к А.А. Матвееву сватать его дочь за своего денщика. Матвеев не счел удобным противиться этому предложению, - и 10-го июля 1720 года, с богатым приданым от Петра I, в присутствии царя и царицы, состоялось бракосочетание 19-летней Марии Андреевны с Александром Ивановичем, получившим чин бригадира и недавно отличившегося в сыске по делу царевича Алексея (1690 – 1718). На другой день, 11-го июля, Их Величества кушали на почтовом дворе у Румянцева.
Царь пожаловал жениха «немалыми деревнями», конфискованными у казненного А.В. Кикина (1670 – 1718). Вслед за этим Мария Андреевна произвела на свет троих дочерей.

Великий князь Николай Михайлович (1859 – 1919), писал:
«Она занимала первое место среди любовниц великого императора, он любил Марию Андреевну до конца жизни и даже ревновал ее, что случалось с ним нечасто. Желая, чтобы кто-нибудь держал юную графиню «в ежовых рукавицах», государь выдал 19-летнюю Матвееву за своего любимого денщика Александра Ивановича Румянцева…».

Молодожены поселились в доме на Красном канале (участок дома № 3 по Марсову полю).
Петр I подарил Румянцеву в 1724 г. большой участок на левом берегу Фонтанки, близ дороги в Царское Село. Там был выстроен загородный одноэтажный дом и разбит сад (ныне наб. р. Фонтанки, 116).

Когда император умирал, Мария Андреевна была беременна сыном, ставшим впоследствии знаменитым полководцем П.А. Румянцевым-Задунайским, внешне похожим на Петра I.
В 1725 году её муж находился в Константинополе, а затем на Персидской границе для размежевания, Мария же оставалась в Москве, где произвела на свет четвёртого ребёнка, сына, крещенного в честь царя Петром Александровичем, которому суждено будет стать знаменитым полководцем.

Великий князь Николай Михайлович сообщает, что отцом мальчика был не законный супруг, а сам Петр, с этой же легендой соглашается Казимир Валишевский (1849 – 1935). Трудно судить о достоверности этой легенды, однако И.И. Голиков (1735 – 1801) в анекдотах о Петре Великом дает ему косвенное подтверждение. Мальчик оказался последним из крестников вскоре после этого скончавшегося императора. Крестной матерью его стала императрица Екатерина I.

При Анне Ивановне, за нерасположение к немцам и протест против роскоши при дворе (по некоторым сведениям - за отказ занять предложенную ему должность президента Камер-коллегии; или же за избиение Бирона, уличенного им в казнокрадстве), Румянцев был лишён чинов и сослан в казанскую деревню.
Когда муж Марии Андреевны подвергся опале и был лишен чинов, она вместе с ним и детьми была отправлена на житье в Алатырскую деревню, где они провели около трех лет.

В 1735 г. её муж был восстановлен в чине генерал-лейтенанта и сделан астраханским, а потом казанским губернатором и назначен командующим войсками, отправленными против взбунтовавшихся башкир. В 1738 г. Румянцева назначили правителем Малороссии, и семья переехала в Киев, откуда при помощи Мавры Егоровны Шуваловой (1708 – 1759) Румянцева поддерживала связь с не менее опальной цесаревной Елизаветой. Скоро её супруга перевели в действующую армию, а в 1740 г. назначили чрезвычайным и полномочным послом в Константинополь.
В 1740 году Румянцев был назначен уполномоченным на конгресс в Або, при праздновании заключенного там мира Румянцева М.А. получила от новой императрицы Елизаветы звание статс-дамы, и, поскольку муж её был возведен в графское достоинство, стала графиней и приобрела очень большое влияние при дворе благодаря своему «уму и такту».
Представители иностранных держав, зная о влиянии Румянцевой при дворе, старались расположить ее в свою пользу. Так, Шведский генерал Ю.Х. фон Дюринг (1695 – 1759) хвалился тем, что успех его поручения обнадежен ему приязнью генеральши Румянцевой; Французский посланник Далион (1742 – 1743, 1745 – 1748) находил нужным производить ей пенсию от своего двора и писал своему правительству, что она в большой милости у Императрицы; Английский посланник Килилл Вейч (1741 – 1744) склонял ее также на сторону своего кабинета. Но Румянцева, равно как и ее супруг, были сторонниками Французского двора и держались партии Шуваловых.

В 1744 императрица Елизавета поручила ей заведовать двором будущей Екатерины II, пока ещё принцессы Ангальт-Цербстской в качестве доверенной особы Ее Величества, для надзора и опеки над Принцессой, с обязательством отдавать Императрице подробный отчет о всем замечаемом ею. И Румянцеву на этом «малом дворе» очень боялись.
Екатерина II вспоминает:
«Во время этих маскарадов заметили, что у старой графини Румянцевой начались частые беседы с императрицей, и что последняя была очень холодна с матерью, и легко было догадаться, что Румянцева вооружала императрицу против матери и внушала ей ту злобу, которую сама питала с поездки в Украину ко всей повозке, о которой я говорила выше; если она не делала этого раньше, так потому, что была слишком занята крупной игрой, которая продолжалась до тех пор и которую она бросала всегда последней, но когда эта игра кончилась, её злость не знала удержу.»

После того, как принцессу и великого князя Петра Фёдоровича обвенчали, Румянцева М.А. была уволена от должности гофмейстерины и получила приказание вернуться к своему супругу. Считали, что причиной этому была неприязнь матери великой княгини Екатерины - Иоганны Гольштейн-Готторпской, а также канцлера Бестужева-Рюмина. Но свое положение особы, дружной с императрицей, Румянцева сохранила.

В 1749 году Румянцева М.А. овдовела, но осталась при дворе и про-должала жить расточительно, порой проигрывая в карты, из-за чего нередко обращалась за финансовой помощью к Елизавете, а потом и к Екатерине II, при дворе которой, как старейшая придворная дама и современница Петра, а затем и мать фельдмаршала, пользовалась большим уважением.
Граф Луи-Филипп Сегюр (1753 – 1830) писал о ней:
«Разбитое параличом тело ее одно обличало старость; голова ее была полна жизни, ум блистал веселостью, воображение носило печать юности. Разговор ее был так интересен и поучителен, как хорошо написанная история».

12 июня 1775 после заключения её сыном Кючук-Кайнарджийского мира ей был пожалован орден Св. Екатерины.

10 июня 1776 года Екатерина II, хотя и хорошо помнила, как Румянцева мучила её, будучи управляющей её двора, тем не менее сделала её гофмейстериной, чему способствовали заслуги её сына-полководца.

Графиня весьма часто присутствовала на разных обедах, свадьбах и торжествах при дворе; в день первого бракосочетания Великого Князя Павла Петровича (1773) она, очень хорошо еще танцевавшая, просила Великого Князя оказать ей честь протанцевать с нею, так как она в свое время имела честь танцевать с его прадедушкою, дедушкою, и батюшкою, а затем, еще много лет спустя, на придворном балу 24-го ноября 1781 г., в день именин Императрицы, прошлась в польском танце (краковяк) с одним из внуков Екатерины II - Великим Князем Александром Павловичем.
По воспоминаниям современников, отличалась необыкновенной доб-ротой и была готова всем помогать. Была в числе первых, кто в 1763 году стал принимать в своем доме подкидышей и беспризорных детей. Занималась делами в имении сына Павлино (совр. Железнодорожный), полученным им в приданое за женой, в том числе следила и за строительством церкви архитектором Бланком.

22 сентября 1778 года была пожалована обер-гофмейстериною Высочайшего двора.
Мария Андреевна пережила двух своих дочерей - графиню П. А. Брюс и Е.А. Леонтьеву.

Скончалась Мария Андреевна 4 мая 1788 года. Погребена в Благовещенской церкви Александро-Невской Лавры.

Державин Г.Р. посвятил ей одну из своих од - «На смерть графини Румянцевой», написанную для княгини Е. Р. Дашковой:

Румянцева! Она блистала
Умом, породой, красотой,
И в старости любовь снискала
У всех любезною душой;
Она со твердостью смежила
Супружний взор, друзей, детей;
Монархам семерым служила,
Носила знаки их честей.
…
Воззри на памятник сей вечный
Ты современницы твоей,
В отраду горести сердечной,
к спокойствию души своей,…

Державин обращался к Дашковой, которая была в крайнем огорчении от женитьбы её сына без её благословения, - в противоположность Румянцевой, которая перенесла много горестей выпавших на её долю стоически.

, Пётр

Награды и премии:

Графиня Мария Андреевна Румянцева (Румянцова ), урождённая Матвеева (1699-1788) - мать полководца Румянцева-Задунайского , по слухам, рождённого ею от Петра Великого , статс-дама, гофмейстерина.

Биография

С Петром

Петр І не только имел большое расположение к М. А. Матвеевой, но и ревновал её к другим до того, что однажды даже наказал её собственноручно за слишком смелое обращение с кем-то другим и пригрозил ей, что выдаст её замуж за человека, который сумеет держать её в строгости и не позволит ей иметь любовников, кроме него одного .
«Она занимала первое место среди любовниц великого императора, он любил Марию Андреевну до конца жизни и даже ревновал её, что случалось с ним нечасто. Желая, чтобы кто-нибудь держал юную графиню “в ежовых рукавицах”, государь выдал 19-летнюю Матвееву за своего любимого денщика Александра Ивановича Румянцева…». (Вел. кн. Николай Михайлович)

В 19-летнем возрасте, 10 июля 1720 года, с богатым приданым, данным царем, выдана замуж за денщика царя Александра Ивановича Румянцева , получившим чин бригадира и недавно отличившегося в сыске по делу царевича Алексея. Царь пожаловал жениха «немалыми деревнями», конфискованными у казненного А. В. Кикина . Молодожены поселились в доме на Красном канале (участок дома № 3 по Марсову полю). Петр I подарил Румянцеву в 1724 большой участок на левом берегу Фонтанки, близ дороги в Царское Село. Там был выстроен загородный одноэтажный дом и разбит сад (ныне наб. р. Фонтанки, 116). В этом деревянном доме 18 февраля 1756 была освящена церковь Божьей Матери «Знамение» . (Любопытно, что любовницей царя, но менее удачливой, была и другая родственница Артамона Матвеева - Мария Гамильтон , двоюродная племянница его жены Евдокии Григорьевны Гамильтон, иногда тоже ошибочно называемая его «внучкой»).

Вслед за этим произвела на свет троих дочерей. В 1725 году её муж находился в Константинополе, а затем на Персидской границе для размежевания, Мария же оставалась в Москве, где произвела на свет четвёртого ребёнка, сына, крещенного в честь царя Петром Александровичем , которому суждено будет стать знаменитым полководцем. Великий князь Николай Михайлович сообщает , что отцом мальчика был не законный супруг, а сам Петр, с этой же легендой соглашается Валишевский . Трудно судить о достоверности этой легенды, однако И. И. Голиков в анекдотах о Петре Великом дает ему косвенное подтверждение . Мальчик оказался последним из крестников вскоре после этого скончавшегося императора. Крестной матерью стала императрица Екатерина.

После Петра

При Анне Ивановне , за нерасположение к немцам и протест против роскоши при дворе (по некоторым указаниям - за отказ занять предложенную ему должность президента Камер-коллегии; или же за избиение Бирона , уличенного им в казнокрадстве), Румянцев был лишён чинов и сослан в казанскую деревню. Когда её муж подвергся опале и был лишён чинов, Мария Андреевна вместе с ним и детьми была отправлена на житьё в алатырскую деревню, где они провели около трёх лет.

В 1740 году Румянцев был назначен уполномоченным на конгресс в Або , при праздновании заключенного там мира Румянцева получила от новой императрицы Елизаветы звание статс-дамы, и, поскольку муж её был возведен в графское достоинство, стала графиней и приобрела очень большое влияние при дворе благодаря своему «уму и такту» : способствовала успеху поручения шведского генерала Дюринга , французский посланник Далион считал необходимым платить ей пенсию, английский посол Вейч безуспешно пытался склонить её на свою сторону (но Румянцева с мужем держались профранцузской партии Шуваловых).

В 1744 императрица Елизавета поручила ей заведовать двором будущей Екатерины II , пока ещё принцессы Ангальт-Цербстской (в качестве доверенной особы Её Величества, для надзора и опеки над Принцессой, с обязательством отдавать Императрице подробный отчёт о всем замечаемом ею ) - и Румянцеву на этом «малом дворе» очень боялись.

Екатерина II вспоминает:

Она сопровождала императрицу Елизавету в поездке из Москвы к Разумовскому в Глухов в 1744 году, а затем в Петербург, была с нею на пиру у Разумовского в Гостилицах в день её именин 5 сентября 1745 года и т. д. После того, как принцессу и великого князя Петра Фёдоровича обвенчали, Румянцева была уволена от должности гофмейстерины и получила приказание вернуться к своему супругу. Считали, что причиной этому была неприязнь матери великой княгини Екатерины - Иоганны Гольштейн-Готторпской , а также канцлера Бестужева-Рюмина . Но своё положение особы, дружной с императрицей, Румянцева сохранила.

Вдова

В 1749 году Румянцева овдовела, но осталась при дворе и продолжала жить расточительно, порой проигрывая в карты, из-за чего нередко обращалась за финансовой помощью к Елизавете, а потом и к Екатерине, при дворе которой, как старейшая придворная дама и современница Петра, а затем и мать фельдмаршала, пользовалась большим уважением. Граф Сегюр писал о хозяйке: «Разбитое параличом тело её одно обличало старость; голова её была полна жизни, ум блистал веселостью, воображение носило печать юности. Разговор её был так интересен и поучителен, как хорошо написанная история».

Графиня весьма часто присутствовала на разных обедах, свадьбах и торжествах при дворе; в день первого бракосочетания Великого Князя Павла Петровича (1773 г.) она, очень хорошо еще танцевавшая, просила Великого Князя оказать ей честь протанцевать с нею, так как она в своё время имела честь танцевать с его прадедушкою , дедушкою , и батюшкою , а затем, еще много лет спустя, на Придворном балу 24-го ноября 1781 г., в день именин Императрицы, прошлась в польском с одним из внуков Екатерины II - Великим Князем Александром Павловичем .

Скончалась 4 мая 1788 года; погребена в Благовещенской церкви Александро-Невской Лавры . Г. Р. Державин посвятил ей одну из своих од - «На смерть графини Румянцевой» , написанную для княгини Е. Р. Дашковой ; Державин обращался к Дашковой, которая была в крайнем огорчении от женитьбы её сына без её благословения, - в противоположность Румянцевой, которая перенесла много горестей равнодушно.

Дети

Екатерина Александровна (ноябрь 1721 - 3 апреля 1786), замужем за генерал-лейтенантом Н. М. Леонтьевым (1717-1769), брак не был счастливым. Она разъехалась с мужем и жила в доме матери.
Дарья Александровна (конец 1723 или 1730 - 1809); 1-й муж - граф Франц Иосиф Вальдштейн (1719-1758), 2-й - князь Юрий Никитич Трубецкой (1736-1811), сын генерал-прокурора князя Никиты Юрьевича . Их дочь от второго брака - П. Ю. Гагарина .
Прасковья Александровна (7 октября 1729 - 17 апреля 1786), подруга Екатерины II, с 1751 года замужем за графом Я. А. Брюсом .
Пётр Александрович (8 января 1725 - 1796)

Carl Ludwig Christineck 017.jpg

Prascovie Bruce.jpg

Прасковья

RusPortraits v4-102 Comte Pierre Alexandowitch Roumiantzeff.jpg

Напишите отзыв о статье "Румянцева, Мария Андреевна"

Примечания



Супруги

Фаворитки

Метрессы и жены денщиков

Отрывок, характеризующий Румянцева, Мария Андреевна

– «Миром господу помолимся».
«Миром, – все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью – будем молиться», – думала Наташа.
– О свышнем мире и о спасении душ наших!
«О мире ангелов и душ всех бестелесных существ, которые живут над нами», – молилась Наташа.
Когда молились за воинство, она вспомнила брата и Денисова. Когда молились за плавающих и путешествующих, она вспомнила князя Андрея и молилась за него, и молилась за то, чтобы бог простил ей то зло, которое она ему сделала. Когда молились за любящих нас, она молилась о своих домашних, об отце, матери, Соне, в первый раз теперь понимая всю свою вину перед ними и чувствуя всю силу своей любви к ним. Когда молились о ненавидящих нас, она придумала себе врагов и ненавидящих для того, чтобы молиться за них. Она причисляла к врагам кредиторов и всех тех, которые имели дело с ее отцом, и всякий раз, при мысли о врагах и ненавидящих, она вспоминала Анатоля, сделавшего ей столько зла, и хотя он не был ненавидящий, она радостно молилась за него как за врага. Только на молитве она чувствовала себя в силах ясно и спокойно вспоминать и о князе Андрее, и об Анатоле, как об людях, к которым чувства ее уничтожались в сравнении с ее чувством страха и благоговения к богу. Когда молились за царскую фамилию и за Синод, она особенно низко кланялась и крестилась, говоря себе, что, ежели она не понимает, она не может сомневаться и все таки любит правительствующий Синод и молится за него.
Окончив ектенью, дьякон перекрестил вокруг груди орарь и произнес:
– «Сами себя и живот наш Христу богу предадим».
«Сами себя богу предадим, – повторила в своей душе Наташа. – Боже мой, предаю себя твоей воле, – думала она. – Ничего не хочу, не желаю; научи меня, что мне делать, куда употребить свою волю! Да возьми же меня, возьми меня! – с умиленным нетерпением в душе говорила Наташа, не крестясь, опустив свои тонкие руки и как будто ожидая, что вот вот невидимая сила возьмет ее и избавит от себя, от своих сожалений, желаний, укоров, надежд и пороков.
Графиня несколько раз во время службы оглядывалась на умиленное, с блестящими глазами, лицо своей дочери и молилась богу о том, чтобы он помог ей.
Неожиданно, в середине и не в порядке службы, который Наташа хорошо знала, дьячок вынес скамеечку, ту самую, на которой читались коленопреклоненные молитвы в троицын день, и поставил ее перед царскими дверьми. Священник вышел в своей лиловой бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал на колена. Все сделали то же и с недоумением смотрели друг на друга. Это была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.
– «Господи боже сил, боже спасения нашего, – начал священник тем ясным, ненапыщенным и кротким голосом, которым читают только одни духовные славянские чтецы и который так неотразимо действует на русское сердце. – Господи боже сил, боже спасения нашего! Призри ныне в милости и щедротах на смиренные люди твоя, и человеколюбно услыши, и пощади, и помилуй нас. Се враг смущаяй землю твою и хотяй положити вселенную всю пусту, восста на ны; се людие беззаконии собрашася, еже погубити достояние твое, разорити честный Иерусалим твой, возлюбленную тебе Россию: осквернити храмы твои, раскопати алтари и поругатися святыне нашей. Доколе, господи, доколе грешницы восхвалятся? Доколе употребляти имать законопреступный власть?
Владыко господи! Услыши нас, молящихся тебе: укрепи силою твоею благочестивейшего, самодержавнейшего великого государя нашего императора Александра Павловича; помяни правду его и кротость, воздаждь ему по благости его, ею же хранит ны, твой возлюбленный Израиль. Благослови его советы, начинания и дела; утверди всемогущною твоею десницею царство его и подаждь ему победу на врага, яко же Моисею на Амалика, Гедеону на Мадиама и Давиду на Голиафа. Сохрани воинство его; положи лук медян мышцам, во имя твое ополчившихся, и препояши их силою на брань. Приими оружие и щит, и восстани в помощь нашу, да постыдятся и посрамятся мыслящий нам злая, да будут пред лицем верного ти воинства, яко прах пред лицем ветра, и ангел твой сильный да будет оскорбляяй и погоняяй их; да приидет им сеть, юже не сведают, и их ловитва, юже сокрыша, да обымет их; да падут под ногами рабов твоих и в попрание воем нашим да будут. Господи! не изнеможет у тебе спасати во многих и в малых; ты еси бог, да не превозможет противу тебе человек.
Боже отец наших! Помяни щедроты твоя и милости, яже от века суть: не отвержи нас от лица твоего, ниже возгнушайся недостоинством нашим, но помилуй нас по велицей милости твоей и по множеству щедрот твоих презри беззакония и грехи наша. Сердце чисто созижди в нас, и дух прав обнови во утробе нашей; всех нас укрепи верою в тя, утверди надеждою, одушеви истинною друг ко другу любовию, вооружи единодушием на праведное защищение одержания, еже дал еси нам и отцем нашим, да не вознесется жезл нечестивых на жребий освященных.
Господи боже наш, в него же веруем и на него же уповаем, не посрами нас от чаяния милости твоея и сотвори знамение во благо, яко да видят ненавидящий нас и православную веру нашу, и посрамятся и погибнут; и да уведят все страны, яко имя тебе господь, и мы людие твои. Яви нам, господи, ныне милость твою и спасение твое даждь нам; возвесели сердце рабов твоих о милости твоей; порази враги наши, и сокруши их под ноги верных твоих вскоре. Ты бо еси заступление, помощь и победа уповающим на тя, и тебе славу воссылаем, отцу и сыну и святому духу и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».
В том состоянии раскрытости душевной, в котором находилась Наташа, эта молитва сильно подействовала на нее. Она слушала каждое слово о победе Моисея на Амалика, и Гедеона на Мадиама, и Давида на Голиафа, и о разорении Иерусалима твоего и просила бога с той нежностью и размягченностью, которою было переполнено ее сердце; но не понимала хорошенько, о чем она просила бога в этой молитве. Она всей душой участвовала в прошении о духе правом, об укреплении сердца верою, надеждою и о воодушевлении их любовью. Но она не могла молиться о попрании под ноги врагов своих, когда она за несколько минут перед этим только желала иметь их больше, чтобы любить их, молиться за них. Но она тоже не могла сомневаться в правоте читаемой колено преклонной молитвы. Она ощущала в душе своей благоговейный и трепетный ужас перед наказанием, постигшим людей за их грехи, и в особенности за свои грехи, и просила бога о том, чтобы он простил их всех и ее и дал бы им всем и ей спокойствия и счастия в жизни. И ей казалось, что бог слышит ее молитву.

С того дня, как Пьер, уезжая от Ростовых и вспоминая благодарный взгляд Наташи, смотрел на комету, стоявшую на небе, и почувствовал, что для него открылось что то новое, – вечно мучивший его вопрос о тщете и безумности всего земного перестал представляться ему. Этот страшный вопрос: зачем? к чему? – который прежде представлялся ему в середине всякого занятия, теперь заменился для него не другим вопросом и не ответом на прежний вопрос, а представлением ее. Слышал ли он, и сам ли вел ничтожные разговоры, читал ли он, или узнавал про подлость и бессмысленность людскую, он не ужасался, как прежде; не спрашивал себя, из чего хлопочут люди, когда все так кратко и неизвестно, но вспоминал ее в том виде, в котором он видел ее в последний раз, и все сомнения его исчезали, не потому, что она отвечала на вопросы, которые представлялись ему, но потому, что представление о ней переносило его мгновенно в другую, светлую область душевной деятельности, в которой не могло быть правого или виноватого, в область красоты и любви, для которой стоило жить. Какая бы мерзость житейская ни представлялась ему, он говорил себе:
«Ну и пускай такой то обокрал государство и царя, а государство и царь воздают ему почести; а она вчера улыбнулась мне и просила приехать, и я люблю ее, и никто никогда не узнает этого», – думал он.
Пьер все так же ездил в общество, так же много пил и вел ту же праздную и рассеянную жизнь, потому что, кроме тех часов, которые он проводил у Ростовых, надо было проводить и остальное время, и привычки и знакомства, сделанные им в Москве, непреодолимо влекли его к той жизни, которая захватила его. Но в последнее время, когда с театра войны приходили все более и более тревожные слухи и когда здоровье Наташи стало поправляться и она перестала возбуждать в нем прежнее чувство бережливой жалости, им стало овладевать более и более непонятное для него беспокойство. Он чувствовал, что то положение, в котором он находился, не могло продолжаться долго, что наступает катастрофа, долженствующая изменить всю его жизнь, и с нетерпением отыскивал во всем признаки этой приближающейся катастрофы. Пьеру было открыто одним из братьев масонов следующее, выведенное из Апокалипсиса Иоанна Богослова, пророчество относительно Наполеона.
В Апокалипсисе, главе тринадцатой, стихе восемнадцатом сказано: «Зде мудрость есть; иже имать ум да почтет число зверино: число бо человеческо есть и число его шестьсот шестьдесят шесть».
И той же главы в стихе пятом: «И даны быта ему уста глаголюща велика и хульна; и дана бысть ему область творити месяц четыре – десять два».
Французские буквы, подобно еврейскому число изображению, по которому первыми десятью буквами означаются единицы, а прочими десятки, имеют следующее значение:
a b c d e f g h i k.. l..m..n..o..p..q..r..s..t.. u…v w.. x.. y.. z
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160
Написав по этой азбуке цифрами слова L"empereur Napoleon [император Наполеон], выходит, что сумма этих чисел равна 666 ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе. Кроме того, написав по этой же азбуке слова quarante deux [сорок два], то есть предел, который был положен зверю глаголати велика и хульна, сумма этих чисел, изображающих quarante deux, опять равна 666 ти, из чего выходит, что предел власти Наполеона наступил в 1812 м году, в котором французскому императору минуло 42 года. Предсказание это очень поразило Пьера, и он часто задавал себе вопрос о том, что именно положит предел власти зверя, то есть Наполеона, и, на основании тех же изображений слов цифрами и вычислениями, старался найти ответ на занимавший его вопрос. Пьер написал в ответе на этот вопрос: L"empereur Alexandre? La nation Russe? [Император Александр? Русский народ?] Он счел буквы, но сумма цифр выходила гораздо больше или меньше 666 ти. Один раз, занимаясь этими вычислениями, он написал свое имя – Comte Pierre Besouhoff; сумма цифр тоже далеко не вышла. Он, изменив орфографию, поставив z вместо s, прибавил de, прибавил article le и все не получал желаемого результата. Тогда ему пришло в голову, что ежели бы ответ на искомый вопрос и заключался в его имени, то в ответе непременно была бы названа его национальность. Он написал Le Russe Besuhoff и, сочтя цифры, получил 671. Только 5 было лишних; 5 означает «е», то самое «е», которое было откинуто в article перед словом L"empereur. Откинув точно так же, хотя и неправильно, «е», Пьер получил искомый ответ; L"Russe Besuhof, равное 666 ти. Открытие это взволновало его. Как, какой связью был он соединен с тем великим событием, которое было предсказано в Апокалипсисе, он не знал; но он ни на минуту не усумнился в этой связи. Его любовь к Ростовой, антихрист, нашествие Наполеона, комета, 666, l"empereur Napoleon и l"Russe Besuhof – все это вместе должно было созреть, разразиться и вывести его из того заколдованного, ничтожного мира московских привычек, в которых, он чувствовал себя плененным, и привести его к великому подвигу и великому счастию.
Пьер накануне того воскресенья, в которое читали молитву, обещал Ростовым привезти им от графа Растопчина, с которым он был хорошо знаком, и воззвание к России, и последние известия из армии. Поутру, заехав к графу Растопчину, Пьер у него застал только что приехавшего курьера из армии.
Курьер был один из знакомых Пьеру московских бальных танцоров.
– Ради бога, не можете ли вы меня облегчить? – сказал курьер, – у меня полна сумка писем к родителям.
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.